Площадь Согласия. Книга 2. Навстречу счастью
Шрифт:
Владимир же в этот момент досадовал: зря он согласился с Дубровым ввести круглосуточное наблюдение за квартирой лишь с завтрашнего дня. Сегодня Цеховского выписали из больницы, а интуитивно Чернов поддерживал Кушнерова: каким-то образом в этом деле замешан и Максим.
Медленно проезжая вдоль дома, Чернов безошибочно зафиксировал взгляд на девятом этаже и… резко нажал на педаль тормоза: почудилось, что ли? Какое-то странное свечение в том месте, где должно быть окно квартиры…
«Может, отблеск? Надо проверить», — решил он, снова двинулся с места и свернул в запруженный машинами двор.
Задремавший на заднем сиденье шеф тут же открыл глаза.
— Точно, свет! Свет на кухне! — услышал он возглас.
На
— Вы должны остаться в машине! — попробовал он запротестовать, заметив, что шеф проделал то же самое.
Но Радченко его словно не слышал и, подняв голову побежал вперед: света в окне уже не было. Добавив скорости, мужчины молча влетели в подъезд, код которого Чернов помнил наизусть, и на ходу разделились: Алексей вызвал лифт, а Владимир, прикинув, что успеет раньше, перепрыгивая через ступеньки, понесся вверх по лестнице.
Практически одновременно они оказались у нужной двери, дернули за ручку. Заперто.
— Туда! — показал вверх Чернов, слышавший скрежет провернувшегося замка. — Черт! — изо всей силы пнул он ногой металлическую дверь на чердак. — Ушел, гад! Как я раньше не догадался!
— Он должен где-то выйти, — первым сообразил Алексей.
Как назло, лифт успел спуститься с девятого этажа, а быстро сбегать вниз по еле освещенным лестничным пролетам было небезопасно. Выскочив на крыльцо, они растерялись: в забитом машинами дворе подъезды дома, стоявшего буквой «Г», практически не просматривались. И ночь, как специально, хоть глаз выколи.
— Я к крайнему, а ты вокруг, ко мне навстречу! — скомандовал Радченко, но, не успев сделать и пары шагов, услышал за спиной сопение. — Ты куда? — обернулся он.
— С тобой. Я и в лифте не должен был оставлять тебя одного.
— Да что я — маленький мальчик и не смогу за себя постоять?
— Сможешь. Только моя работа заключается в том, чтобы тебе не пришлось этого делать, — спокойно ответил тот.
Сопротивляться в данной ситуации было бесполезно — пришлось согласиться. Вдруг Алексей за что-то зацепился и, чувствуя, что теряет равновесие, мгновенно сгруппировался, стараясь по привычке уберечь колени, завалился на бок, затем на спину. В этот момент Владимир поймал его за плечо и рывком поставил на место.
— Очки потерял! — приняв вертикальное положение, воскликнул с досадой Алексей и стал протирать ладонью забрызганное грязью лицо. — Хотел же утром линзы надеть!
— Вот, — почти сразу протянул очки Чернов. — Одного стекла нет… В машине есть запасные… К сожалению, он ушел.
Пришлось возвращаться к брошенному автомобилю. Молча сев в машину, Радченко достал из бардачка влажные салфетки и футляр с очками.
— Я хочу знать, кто это был, — протирая очки, жестко произнес он. — За любые деньги. Завтра в доме напротив снимешь квартиру, установишь видеонаблюдение. Плюс крайние подъезды. Постоянных жильцов отсеивать, всех подозрительных — ко мне на просмотр. В домоуправлении выяснишь, у кого могут быть ключи от чердака…
— Если мы его сегодня спугнули, он может не появиться… В крайнем случае пришлет вместо себя другого.
— Не важно. Рано или поздно кто-то там появится. Я это чувствую… Как и то, что знаю его в лицо.
— Понял, — кратко ответил Чернов и завел двигатель…
…Жилье в доме напротив сняли быстро, но, несмотря на то что за двором теперь наблюдали несколько пар глаз и две видеокамеры, последующие недели не принесли результатов: знакомых лиц зафиксировано не было. Кушнеров дни и ночи просиживал в кабинете за компьютерами, лишь изредка
Внутри жилище выглядело еще лучше: светлые комнаты, большая дубовая лестница, мебель, сантехника, шторы, прочие мелочи, создающие уют. Ничего не раздражало, не резало глаз. Не впечатлявший снаружи размерами, внутри дом казался намного просторнее, был функционален, продуман до каждой розетки, до каждого выключателя. Словом, во всем контрастировал с его обнесенными трехметровым забором подмосковными хоромами из красного кирпича, где постоянно что-то ломалось, достраивалось, усовершенствовалось, потому не было единого стиля…
— А что хозяева? — поинтересовался Алексей. — Им не жалко продавать такую конфетку?
— Хозяйка, — опустив глаза, пояснил директор риелторской компании. — Ей срочно понадобились деньги.
— Тогда понятно. Что скажешь, Володя? — обратился он к Чернову.
— Неплохо. Даже не думал, что на моей родине можно такое найти, — с тайной гордостью согласился тот. — Мне все нравится, кроме забора — двор как на ладони… Установить системы видеонаблюдения, переоборудовать под нужды охраны домик для гостей… Все это займет неделю, максимум две. Возьму монтажников у Дуброва, оснащение привезем из Москвы, летом переделаем забор…
«Дом, конечно, дороговат, — между тем отметил про себя Радченко. — Но по меркам Москвы — это не деньги».
— Хорошо, я его беру, — решил он вслух.
У риелтора даже дыхание перехватило — прав был Вадим Вадимович: у этих московских буратино денег немерено. Знал бы, запросил чуть больше… По правилам все выторгованное сверху принадлежит главному риелтору. А ведь ему поначалу сумма показалась просто запредельной, за такие деньги под Минском никто дома не покупает, даже с мебелью…
— Значит, так, — продолжил покупатель. — Едем в офис и оформляем договор. Аванс в десять тысяч наличными устроит? — И, дождавшись кивка, продолжил: — Недвижимость оформляем на меня. Как только будут готовы все бумаги, я снова приеду. Остальные вопросы к Александру Романовичу Ляхову. Что еще… Просьба одна — не затягивать с оформлением.
— Мы, конечно, постараемся успеть, но сами понимаете, всякие непредвиденные обстоятельства… — замямлил риелтор.
— Неделя, — как отрезал Радченко. — И ни дня больше. Здесь еще нужно поработать моим людям: бывая в Минске, я не хочу больше думать, где переночевать. Все.
— Тогда, может быть… за ускоренное оформление…
— И никакой доплаты, — оборвал Радченко очередное робкое начало фразы…
Двадцать пятого февраля (после полуторамесячного отсутствия) Цеховский приехал в холдинг и сразу направился в кабинет к Алексею: двое не отстававших ни на шаг охранников остались ждать в приемной. Стоило ему выписаться из стационара, как Дубров по указанию Радченко приставил к нему своих ребят: генерального директора холдинга следует беречь. Конечно, с одной стороны, Максиму это было не с руки — никуда не вырваться, ни с кем не встретиться, все под контролем, с другой — приятно: берегут, значит, ценят.