Пляска богов
Шрифт:
— Хойт водит машину, как слепой старик из Флориды.
— Не знаю, что ты имеешь в виду, но догадываюсь, что это оскорбление. У меня получится — на этой машине или на той красавице, что Киан держит в конюшне.
— В гараже. Машины ставят в гараж, а Киан, по-моему, ясно выразился, что перегрызет горло любому, кто посмеет дотронуться до его «Ягуара».
— Тогда ты можешь обучать меня на этой машине. — Он провел пальцем по шее Блэр. — Я буду прилежным учеником.
— Твои чары не помогут. — Она включила радио. — Слушай
Ларкин вскинул голову.
— Немного похоже на нашу музыку.
— Ирландская станция, народные мелодии.
— Как чудесно, что можно слушать музыку по мановению руки. Или быстро мчаться на машине из одного места в другое.
— Только не в чикагских пробках. Больше сидишь и чертыхаешься, чем едешь.
— Расскажи мне о своем Чикаго.
— Чикаго не мой. Просто я жила там последние пару лет.
— А до этого был Бостон.
— Да. — Но Бостон напоминал Блэр о Джереми, и ей нужно было уехать оттуда. — Чикаго. Ну, это город. Самый большой на Среднем Западе США. На берегу озера — огромного озера.
— Ты ловишь там рыбу?
— Рыбу? Я? Нет. Но, наверное, кто-то ловит. — Водные виды спорта и так далее. Зимой жуткий холод, а ветер такой, что просто с ног валит. Там много снега и очень холодно. Но… не знаю… там много всякого. Рестораны, шикарные магазины, музеи, клубы. Вампиры.
— Большой город? Больше Энниса?
— Гораздо больше. — Она попыталась представить, как бы он отреагировал на надземную железную дорогу, но не смогла.
— А почему в таком большом городе, где живет столько людей, жители не объединились, чтобы сражаться с вампирами?
— Люди не верят в вампиров, а если кто-то и верит, то скрывает это. Нападения и убийства приписывают бандитам или сумасшедшим. В основном вампиры выбирают людей из низших слоев общества — по крайней мере, так было до сих пор. Питаются бездомными, беглецами, мигрантами. Людьми, пропажу которых в обществе не заметят.
— В Гилле есть легенды о существах, порождениях ночи, которые охотились на людей. Я никогда не верил в них, пока они не убили королеву, мою тетку. И даже тогда…
— Трудно поверить в то, что с детства привык считать выдумкой или чем-то невероятным. Начинаешь от этого отгораживаться. Это естественно.
— Только не для тебя. — Ларкин вглядывался в ее профиль. Резкий, но смягченный миловидной округлостью щеки. Темные волосы, контрастировавшие с белой кожей. — Ты всегда знала, что ты — особенная. Тебе никогда не хотелось быть такой, как все? Как люди, отгородившиеся щитом. Не знать о вампирах?
— Нет смысла желать недостижимого.
— А какой смысл желать то, что уже имеешь? — возразил он.
«Логично, — признала Блэр. — В его словах всегда есть логика, если выслушать их до конца».
Она нашла свободное место на парковке и достала мелочь, чтобы заплатить за талон. Ларкин стоял рядом, сунув руки в карманы джинсов,
Блэр облегченно вздохнула, радуясь, что хоть на какое-то время избавлена от десятков вопросов. Ларкин уже бывал в городе, но каждая поездка для него, должно быть, похожа на прогулку по Диснейленду.
— Иди рядом со мной, ладно? Мне совсем не хочется тебя искать.
— Я тебя не оставлю. — Он взял ее за руку и лишь крепче стиснул пальцы, когда Блэр попыталась высвободиться. — Не отпускай меня, — с невинным видом заявил он. — Я могу потеряться.
— Глупости.
— Нет. — Ларкин переплел свои пальцы с пальцами Блэр и двинулся к тротуару. — Здесь столько людей, звуков, картин — я могу заблудиться в любой момент. У меня дома деревни гораздо меньше, и людей в них не так много. В базарный день может быть многолюдно и шумно. Но там я, по крайней мере, знаю, что мне нужно.
— Ты своего нигде не упустишь, — пробормотала она.
Губы Ларкина растянулись в улыбке — у него хороший слух.
— В базарный день люди приезжают в деревню со всех концов страны. Превосходная еда…
— Для тебя это, конечно, самое главное.
— Человек должен есть. Торгуют одеждой, изделиями ремесленников, красивыми камнями с гор и морскими раковинами. Повсюду слышится музыка. И ты торгуешься — понимаешь, это самое интересное. Когда мы вернемся домой, я куплю тебе подарок в базарный день.
Он остановился у витрины и принялся разглядывать выставленные сувениры и драгоценности.
— У меня тут нечего обменять, а Хойт сказал, что наши монеты не годятся. Ты любишь украшения. — Он дотронулся до сережки в ухе Блэр. — Я куплю тебе украшения в базарный день.
— Подозреваю, у нас не будет времени на покупку драгоценностей. — Блэр потянула его за руку. — Мы приехали за продуктами, а не за блестящими побрякушками.
— Нам некуда спешить. Можно немного развлечься, раз уж мы тут. Насколько я могу судить, ты мало развлекаешься.
— Если в ноябре мы будем живы, я пройдусь по улице колесом. Голой.
Губы Ларкина растянулись в улыбке.
— Это еще одна и очень важная причина для меня, чтобы сражаться. Я не думал о колесе, но пару раз представлял тебя голой. О, посмотри! Пирожные!
«Секс и еда, — подумала она. — Если добавить к этому комплекту пиво и спорт, получится вполне современный парень».
— Нет. — Блэр закатила глаза и стала упираться, когда он потащил ее через дорогу. — Мы приехали не за пирожными. У меня целый список. Довольно длинный.
— Скоро мы им займемся. Видишь вот это? Продолговатое, с шоколадом.
— Эклер.
— Эклер, — повторил он, и это слово прозвучало у него как-то очень сексуально. — Ты должна съесть одну штуку. И я тоже. — Ларкин смотрел на нее своими огромными карими глазами. — Пожалуйста. Блэр? Я не останусь в долгу.