Пляска одержимости
Шрифт:
Кенджиро развернулся всем корпусом.
Рука его крепко сжала револьвер в одной руке. Вторая же потянулась к виброножу на поясе.
Стальные ставни в коридорах начали закрываться, ограждая пути побега…
В это время «Хелленора» дернулась, когда по ней ударил демон системы. Из носа у Кенджиро потекла тонкая капля крови.
Большим минусом старых дек… было то, насколько сильно их неполадки влияли на мозг хозяина. В нынешнее время даже суши-боя не убить мелким демоном, но тогда любой удар мог оказаться смертельным.
Но он не обращал на это внимания. Ни на растущую головную
Сейчас они с охраной могли посмеяться друг другу в лицо, сказануть что-то лихое, но ни Кенджиро, ни охрана не произнесли ничего. Только бросились друг на друга.
Когда «Хелленора» взломала дверь в лабораторию, она испустила свой финальный дух.
Кенджиро молча перешагнул ее и вошел внутрь. Рывком стер текшую уже ручьем из носа кровь.
Работники запертой комнаты в ужасе взглянули на него, когда он, окровавленный, с убитым взглядом, поднял пистолет…
Выстрел. Выстрел. Выстрел.
Голова раскалывалась просто адски, но он не мог остановиться. Цель — впереди.
Внутреннее убранство его не слишком-то поразило; простая лаборатория в синих холодных цветах с мрачным белым светом, в центре которой стоял монолит высотой в два метра, полностью черный, на котором на неизвестном языке было высечено название проекта. Даже не на китайском. Кенджиро не знал английского, теперь это был мертвый язык. Самое то для мертвого проекта. Он сделал еще несколько шагов вперед, пока не услышал позади щелчок затвора. Чуть повернул голову — а там, позади, стоял мужчина. На вид ему было чуть больше сорока: в очках, с растрепанной копной волос на голове, он выглядел озлобленно. В лабораторном халате с пистолетом он выглядел смешно, но он явно знал, как держать оружие, так что Кенджиро не сомневался, что и выстрелить он будет в состоянии тоже.
Лицо незнакомца искривилось, когда их взгляды пересеклись, и он буквально выплюнул:
— Невероятно. Я убил тебя, но тараканы, говорят, невероятно живучи.
Понятно, блекло подумалось Кенджиро. Это и был Хорин Тацуя.
Человек, убивший его брата.
Рука на виброноже сжалась крепче.
Он сильнее его; несмотря на урон от взлома «Хелленоры», головную боль и пару ран после резни в коридоре, он все еще был способен дать бой, и какой-то задохлик из числа пиджаком ему тут ровней не был. Если резко двинуться в сторону, то выстрел уйдет в молоко, а потом можно бросаться наперерез, ведь он этого не ожидает. И убить его — за Юкио, потому что хотелось расплаты.
Но Кенджиро не был дураком.
Он помнил слова Тебея — сказанные не про этот случай, давно — который заметил:
— Злодеи необходимы для баланса. Если не будет их, то не станут нужны и герои. Оставь злодеев, тех, кого знаешь, потому что они всегда согласятся оставить тебя: из необходимости. Никому не нужны новшества. В том числе и в стане врага.
Хорин Тацуя был злодеем.
Но если его убить, то начнется расследование. А так, скорее всего, ему будет выгодней замять эту резню, ведь он все еще думает, что Кенджиро — это Юкио. И, значит, у Юкио были весомые доказательства, которые могли сыграть против Тацуи. В этом смысле он был в безопасности…
Он развернулся окончательно.
— Пришел мстить? — прошипел Тацуя. — Решил убить меня, ублюдок. Ну конечно. Вам, тараканам, только дай повод.
Кенджиро лишь скривил рот.
— Отвечай, собака! Я с тобой разговариваю.
— Будь вежливей к мертвецу, — прорычал он, делая шаг вперед. Руки у Тацуи затряслись, но он ощерился, как дикое животное. — Мне нет до тебя дела, до твоих вопросов. Ты — ничтожество, не заслуживающее жизни. Закрой свою пасть, пока я не убил тебя.
На лице Тацуи заиграла болезненная улыбка, напуганная и восхищенная одновременно.
— Асура. Вот кто ты такой. Асура.
Потом рука его перестала дрожать.
Сейчас выстрелит, понял, Кенджиро, и бросился наперерез. Прежде чем Тацуя успел что-либо сделать, он вогнал ему вибронож прямо в руку, включая; кость треснула, и, схватившись за искалеченную конечность, он завалился на пол с громким воплем. Но он был зол, о, это был не страх, пьянящая ярость, и, смотря на Хорин Тацую сверху вниз, Кенджиро думал: да, Юкио поступил глупо, что сунулся против такого человека. Хорин Тацуя был безумцем, психопатом, который умел контролировать себя, и в этом уродстве Кенджиро видел ценнейшую красоту.
Он сам был таким же.
Асурой.
Стоя над ним, в крови с головы до ног… Понятно, почему тот и правда поверил в сказку, что это его брат вернулся из могилы.
— Ах!.. Батюшка! Батюшка!..
— Стой! Не иди сюда! — пытался рявкнуть Тацуя.
Откуда-то позади донеслись звонкие каблуки; вынырнув, юная девица в таком же халате, видимо, лаборантка, бросилась к Тацуе и схватила его за плечи; в ужасе взглянула на Кенджиро. Он мог бы убить ее в назидание Тацуе. Родную дочь, очевидно, чтобы тот осознал, каково это — терять собственную семью. Мог бы убить его самого. Но, подумалось, он и сам найдет себе покой. Потому что таким людям, как они… Заложено было жить не так уж и долго.
Отвернувшись, Кенджиро направился к монолиту.
— Стой!.. Неужели ты… Ублюдок!
Понял его план.
Хорошо.
Тем болезненней будет удар.
Перехватив вибронож в руке поудобней, Кенджиро пометил окно терминала. Выглядело плотно, но примерно понял, как уничтожить этот блок, так, чтобы восстановить его не представлялось возможности. Спасибо Юкио и его записям. Спасибо Юкио…
— Да кто ты такой, ублюдок?!
Кенджиро занес руку…
Стекло не выдержит. Он хорошо это понимал.
— Я… буквально ничто.
— Я многих лишил жизни. Казалось бы, столько людей тогда померло. А что в итоге? «Хорин» как стояли, так и стоят. Вернул ли я местью брата?
На последнем Ода хмыкнул. Но Ямато не слушал; при упоминании «Хорин» вздрогнул и резко вскинул голову.
Опять оно. Опять эта корпорация.
«Хорин», «Хорин», «Хорин»… Голова не заболела, но в голове словно что-то щелкнуло. Он не мог это описать… Но Масаки говорил, что Ямато напоминал ему отца в чем-то, и, выходит, у них двоих были претензии к этой корпорации… Ода прославился множеством пролитой крови, неужели Ямато тоже ждет такая судьба?