Пляска смерти
Шрифт:
Курт. Неужели?.. Через час мы будем в городе! И ты увидишь, кто я…
Алис. А вечером пойдем в театр! Покажемся на люди! Если я сбегу из семьи, позор падет на него. Понимаешь?
Курт. Начинаю понимать! Значит, одной тюрьмы недостаточно…
Алис. Недостаточно! Он должен пережить и позор!
Курт. Какой странный мир! Ты совершаешь позорный поступок, а опозорен он!
Алис. Что поделаешь, если мир настолько глуп!
Курт.
Алис (бьет его перчаткой по губам). Дурак!
Курт заносит руку для пощечины.
(Отшатывается.) Tout beau! [6]
Курт. Прости!
Алис. На колени!
6
Здесь: прочь! (фр.).
Курт падает на колени.
Лицом на пол!
Курт утыкается лбом в пол.
Целуй мне ногу!
Курт целует ногу.
И больше никогда так не делай!.. Встать!
Курт (поднимается). Куда я попал? Где я?
Алис. Сам знаешь!
Курт (в ужасе обводит глазами комнату). Мне кажется… я в аду!
Капитан (появляется справа, вид жалкий, опирается на палку). Курт, мне нужно поговорить с тобой! С глазу на глаз!
Алис. О нашем беспрепятственном отбытии?
Капитан (садится за столик для рукоделия). Курт, пожалуйста, присядь на минутку! А ты, Алис, не будешь ли ты так добра оставить нас ненадолго… в покое?
Алис. Что бы это значило?.. Новые сигналы! (Курту.) Пожалуйста! Присаживайся!
Курт неохотно садится.
И послушай мудрые откровения старости!.. Когда придет телеграмма… позови меня! (Выходит налево.)
Капитан (после паузы, с достоинством). Постиг ли ты суть человеческой судьбы – моей, нашей судьбы?
Курт. Нет, как не постиг сути и своей собственной!
Капитан. Какой же тогда смысл во всей этой чепухе?
Курт. В самые светлые минуты моей жизни мне представлялось, что смысл именно в том и состоит, чтобы мы не ведали смысла, но тем не менее покорились…
Капитан.
Курт. Совершенно верно; но ведь как математик ты, наверное, способен отыскать эту неизвестную точку, если тебе даны другие, известные…
Капитан. Я искал ее – и не нашел!
Курт. Значит, допустил ошибку в расчетах; начни сначала!
Капитан. Начну!.. Скажи, откуда у тебя такое смирение?
Курт. У меня его не осталось! Не переоценивай меня!
Капитан. Ты, должно быть, заметил, как я понимаю искусство жизни – уничтожение! То есть – перечеркнуть и идти дальше! Еще в юности я изготовил себе мешок, куда складывал все унижения. А когда он наполнился до верха, выбросил его в море!.. Думаю, никому не довелось перенести столько унижений, сколько мне. Но я перечеркнул их и пошел дальше, и теперь их больше нет!
Курт. Я заметил, как ты сочиняешь собственную жизнь и жизнь окружающих!
Капитан. А как бы я иначе смог жить? Как бы сумел выдержать? (Берется за сердце.)
Курт. Тебе плохо?
Капитан. Плохо! (Пауза.) Но наступает момент, когда способность сочинять, как ты выражаешься, умирает. И тогда действительность предстает перед тобой во всей своей наготе!.. Это ужасно! (Говорит плачущим стариковским голосом, челюсть отвисла.) Видишь ли, друг мой… (Овладел собой, нормальным голосом.) Извини!.. Врач, у которого я был в городе (снова плачущим голосом), сказал, что здоровье у меня подорвано… (нормальным голосом) и я долго не протяну!
Курт. Так и сказал?
Капитан (плачущим голосом). Так и сказал!
Курт. Значит, это неправда?
Капитан. Что? А-а, это… неправда!
Пауза.
Курт. И другое тоже?
Капитан. Что именно, брат?
Курт. Что мой сын получил назначение сюда адъюнктом?
Капитан. Ничего про это не слышал.
Курт. Знаешь, твоя способность перечеркивать собственные преступления просто безгранична!
Капитан. Не понимаю, о чем ты, брат!
Курт. В таком случае ты конченый человек!
Капитан. Да, недолго уже осталось!
Курт. Слушай, а ты, может, и заявление о разводе, позорящем твою жену, не подавал?
Капитан. Разводе? Слыхом не слыхивал!
Курт (встает). Так ты признаешься, что солгал?