Пляска смерти
Шрифт:
— Ты упустила из виду существенную часть его рассуждений, — сказал Мика.
— Какую еще часть?
— Если ardeurсделал меня твоим идеальным партнером, то он же сделал тебя идеальной для меня. Это же обоюдоострое оружие.
И я тоже под чарами? Под своими собственными? Слишком это все было для меня сложно. Я обернулась к Жан-Клоду:
— Не понимаю. То есть, если это правда, как мы все могли не заметить?
— Но, ma petite, ты все заметила. Твой Нимир-Радж — первый мужчина,
Я хотела поспорить, но не могла, черт побери.
— Блин! — сказала я, повернулась и посмотрела на Натэниела. Он улыбнулся мне ласково, как улыбаются в кабинете врача человеку, только что услышавшему плохие новости.
— Если насчет Мики и меня правда, то и…
— Oui, ma petite, то же самое относится и к Натэниелу.
— Нет-нет, это было по-разному. С ними двумя — совершенно по-разному.
— Но они же разные люди. Желания одного сердца отличаются от желаний другого.
— Я сопротивлялась Натэниелу почти полгода, пока наконец у нас был секс.
— Oui, но не секса хотел Натэниел на самом деле. Он хотел, чтобы его любили и ценили ради него самого, а не ради его тела. Отказывая ему в сексе, но не в любви, ты дала ему то, чего он больше всего на свете хотел.
Такое было чувство, что я задыхаюсь. Воздуха не хватало, я стукнулась спиной об стену, прислонилась к ней, пытаясь думать. Не получалось.
— Единственные двое мужчин в моей жизни, которых я не вижу насквозь, — это ты и Ричард.
Жан-Клод кивнул:
— Я знал, как не пустить тебя внутрь, а Ричард достаточно силен и достаточно противоречив, чтобы самому не знать желаний своего сердца.
— Но все прочие! — Я уставилась на него. — Ашер, Дамиан, даже Джейсон… черт, просто не знаю…
Заговорил Реквием:
— Я думаю, что твой ardeurсодержит не только похоть, Анита, но и любовь, как ardeurБелль. Как ardeurмоей Лигейи.
— Я была в голове у Белль. Истинную любовь она не узнает, даже если ее мордой ткнуть.
Он улыбнулся, будто я его развлекла.
— Она знает ardeur, как воин знает свое оружие. Она владеет искусством вызывать любовь и преданность, даже пристрастие — в других, не подвергаясь этому сама.
— А ты хочешь сказать, что я это делаю неправильно?
Он подумал, потом кивнул.
— Откуда тебе знать? — спросила я.
— Был момент, когда ты заглянула мне вглубь. Я ощутил, что ты видишь меня до дна души, Анита. Я ощутил, как ты смягчаешь самые мои глубокие страдания. Белль Морт выманила бы это страдание на свет и использовала бы, чтобы пытать меня. Ты же попыталась его исцелить.
— Но мне же и полагалось тебя вылечить?
— Физически, ma petite, но не эмоционально. — Жан-Клод коснулся моего лица, глядя мне в глаза,
Он уронил руку, но продолжал изучать мое лицо.
— Я ничего не умею делать наполовину, Жан-Клод. У меня все или ничего, и ты уже должен был бы это знать.
Он кивнул с грустным видом.
— Ты совершенно права, ma petite. Я твой мастер, и это моя вина. Я должен был это понять.
— Что именно понять?
— Ты была одержима мыслью научиться управлять процессом кормления, ma petite. Я тоже этим увлекся вместе с тобой, но есть и другие вещи, относящиеся к контролю ardeur’а. Я пренебрег своим долгом тебя этому научить.
— Ты и не мог научить ее, Жан-Клод, пока ardeurбыл свежий, — сказал Реквием. — Я был с Лигейей с той минуты, как она приобрела эту силу. И первые месяцы сила была неуправляемой, я боялся, что она с ума сойдет. — Он стиснул плечо Жан-Клода. — Насколько я понимаю, ardeurвпервые возник у нее с Микой. Контролировать его тогда было невозможно. — Он посмотрел на меня, на Мику. — Зато удачно получилось для всех заинтересованных лиц.
Я посмотрела на Мику, на Натэниела.
— И я посадила в клетку вас обоих. Зачаровала, подчинила.
Они переглянулись, посмотрели оба на меня.
— Мы тебя любим, — сказал Мика.
Натэниел придвинулся, будто хотел меня обнять. Я сползла ниже по стене, уклоняясь.
— Но это же все вампирская сила. Все ложь — разве для вас это не убивает все? Я вас поймала, поймала обоих, это же хуже, чем Огги с нами сделал. Это же не подделка, это истинная любовь. Я заставила вас обоих меня полюбить… это же зло.
— Если бы ты заставила нас тебя полюбить без взаимности, может, это и было бы злом. Но ты нас тоже любишь.
— Но это же ложь, Мика, все ложь!
Он посмотрел на меня, взглядом мне говоря, что я дура. Но ведь я же не была дурой, нет?
— Анита, не забывай, мне случалось влюбляться.
— Бекки, твоя школьная подруга, невеста в годы колледжа.
Он кивнул:
— И это было настоящее, Анита. Она была любовью моей жизни, и не брось она меня, я бы так и думал, что лучше не бывает.
Бекки бросила его, когда он выжил после нападения, превратившего его в оборотня. Она не могла смириться, что он раз в месяц становится мохнатым. Конечно, у нее с ним были и другие проблемы, до того. То, что мне казалось огромным преимуществом, она считала огромным недостатком.
Мика шагнул ко мне. Я сползла по стене ниже, выставив руку, — не хотела, чтобы он ко мне прикасался, в тот момент — наверное, потому, что тогда победа осталась бы не за мной. Всегда поражалась, как мое тело на него реагирует. Никто на меня так не действовал — в такой степени. Сейчас я знала, что это — вампирский фокус, но вампиром, который этот фокус проделал, была я. Блин.