Пляска смерти
Шрифт:
Из-за проблем, которые у нас возникли с мастерами Кейп-Кода и Чикаго, охрана была усилена, и в зале гробов оказались дополнительные охранники, что было удачно: Менг Дье расколола свой гроб, когда получила силу, которую набрали все наши от нашего секса с Огюстином. Менг Дье, получившая дополнительную силу. Не слишком хорошая новость.
Сейчас дополнительные охранники пригодились: Клодия приставила четверых к Октавию и Пирсу. Лизандро она поставила над ними старшим и дала приказ снестись с Фредо, который отвечал за зал гробов. Сама Клодия осталась с нами
Жан-Клод подтянул меня к себе через теплую воду, я положила голову ему на плечо:
— Неужто мы это сделали?
— Не совсем, ma petite, — выдохнул он мне в волосы.
Мика подвинулся к нам, стоя на коленях. Волосы прилипли к голове, казались прямыми и черными. Шартрезовые глаза выделялись на смуглом лице еще сильнее, когда волосы не отвлекали от них. Придвинулся он так близко, что прядь его волос задела мои, и иллюзия черноты исчезла, потому что его волосы даже мокрые не были так темны, как у меня или Жан-Клода. Невероятно густой цвет, темно-коричневый, но не черный.
— Да, не совсем, — шепнула я прямо в щеку Мики.
Мика меня поцеловал, потом оперся спиной на ванну, чтобы нас видеть.
— Ладно, отмылись, теперь подумаем: почему мы не могли разбудить тебя и Жан-Клода?
— Я думала, Жан-Клод все это время не спал.
— Только не в начале; он тогда отрубился так же, как и ты.
— А откуда ты знаешь, что он просто не был мертв для мира, как обычно?
— Он дышал.
Жан-Клод рядом со мной шевельнулся, будто был удивлен.
— Дышал… интересно, — сказал он, тщательно контролируя голос.
— А не должен был дышать? — спросила я.
— Нет.
Я обернулась у него в руках, чтобы заглянуть в лицо. И на нем ничего не отражалось. Красивое и непроницаемое, как портрет, будто вместо лица с дыханием и движением это был застывший снимок — одиночный миг прекрасного лица. Когда Жан-Клод старается скрыть как можно больше, он бывает таким.
— И почему то, что ты дышал, удивляет больше, чем то, что ты не умер на рассвете? — спросила я.
— Я еще и сны видел, — сказал он.
Я наморщила лоб:
— Но ведь ты спал. Когда спишь — видишь сны.
— Я снов не видел почти шестьсот лет.
— И что тебе снилось? — спросил Мика.
— Очень практичный вопрос, mon chat.
Я посмотрела на одного, на другого:
— Я чего-то не поняла?
Жан-Клод посмотрел на меня:
— Что снилось тебе, ma petite?Кто тебе снился?
Так же дружелюбно и мелодично звучал его голос.
— Ты спрашиваешь так, будто знаешь.
— Ты сама должна сказать, ma petite.
— Мать Всей Тьмы, — ответила я, понизив голос, будто от произнесения этого имени в ванной стало темнее.
— Марми Нуар, — кивнул он.
— Да, — сказала я, пытаясь прочесть что-то за этой вежливой
— Oui.
— Вам обоим снилась глава совета вампиров?
— Она куда больше, чем только глава совета, — сказал Жан-Клод. — Она — создатель нашей цивилизации. Наши законы — это ее законы. Говорят, что она была первым вампиром и что она действительно мать нас всех.
Я прижалась к нему теснее, и он прижал меня рукой, как под крыло взял, так что я обняла его за талию. И почему-то даже это было недостаточно близко, когда разговор шел о Матери Всей Тьмы.
— И что конкретно тебе снилось? — спросил Мика.
— Она пыталась ради меня прикинуться человеком, но Бог свидетель, это плохо у нее получалось.
— Я видел, как она склонилась над тобой, ma petite. Видел, как она стала уводить тебя от меня. И я не мог до тебя дотянуться, темнота держала меня, а она склонялась над тобой. — Он вздрогнул и сильнее прижал меня к себе. — Я не мог до тебя дотянуться, а ее голос издевался надо мной за мою беспечность. — Жан-Клод поцеловал меня в макушку. — Но еще она говорила, что если бы я поставил тебе четвертую метку, она бы тебя убила, потому что, раз она не может тобой управлять, тебя следовало бы уничтожить.
Мика придвинулся к нам, приткнулся ко мне, зажав между нами руку Жан-Клода, и свою руку положил ему на плечи. Сам он стоял на коленях возле меня, потому что их головы сошлись над моей, и у него хватало на это роста.
— Но ты проснулся раньше Аниты, — заметил Мика. — Почему?
— Я подумал, что, если смогу прервать сон, это освободит ma petite. Это не получилось, но я сумел разорвать хватку Марми Нуар на моих мыслях. И это само по себе удивительно.
— Удивительно — это очень слабо сказано, — согласилась я. — Как ты смог вырваться?
— А как ты?
— Я вызвала единственного из живущих во мне зверей не из семейства кошачьих. Ей подчиняются только кошки. И я видела ее в той комнате, где лежит ее истинное тело. Оно дернулось, когда мой волк его укусил — я думаю, по-настоящему.
Они стиснули меня сильнее, будто что-то в моих словах их напугало. Понятно, что такое могло напугать, но…
— Ребята, я чего-то не секу? Вдруг вы оба испугались сильнее.
— Способность посылать духовного зверя через сон и ранить кого-то другого среди нас редка, ma petite.
— Среди вампиров, ты хочешь сказать?
— Oui.
— Среди нас тоже, — начал Мика, — но…
И он резко замолчал.
— Но что? — спросила я.
Не получив ответа, я отодвинулась от них, чтобы заглянуть в лицо Мики. Жан-Клод, когда хотел, мог скрыть что угодно, но у Мики это получалось хуже. Если как следует всмотреться, что-то заметить можно было.
Он опустил глаза, как будто понял, что я делаю.
— Так, Мика, в чем дело?
— Химера умел вторгаться во сны.