Пляска змей
Шрифт:
Я положила ладонь на ее волосы цвета вороньего крыла, и девочка тут же затихла.
— Не бойся его. — Вымолвила я смотря ей в глаза. — Постарайся с ним подружиться. Оно не станет злым, если ты его таким не сделаешь. А ты можешь сделать его таким, каким захочешь. Ведь оно, как кусок пластилина. Из него можно вылепить все, что угодно.
— Правда? — В ее темных глазах зажглась шальная искра.
— Правда. — Я потрепала Лорену по волосам. — Ну… Мне пора. Веди себя хорошо, Лорена.
— Да, тетя Линда. Вы можете не беспокоиться, я буду вести себя хорошо. До завтра.
Сжимая
То, о чем говорила мне Селеста… Она просила помочь Лорене. Но теперь уже сама Лорена может здорово помочь мне, и себе заодно, и еще многим другим. Нужно только продумать план, план, который точно выгорит, и не даст осечки. Я придумаю… Придумаю… Только бы хватило времени.
Все глубже и глубже… Сначала я ехала на лифте, потом спускалась по лестницам, и наконец оказалась перед массивной железной дверью с кодовым электронным замком. Быстро введя шестизначное число я услышала, уже давно ставший для меня привычным, сигнал подтверждения. Теперь, я могла войти…
Дверь впустила меня в узкий длиный коридор, освещенный холодным светом люминесцентных ламп. Пол здесь был из бирюзовой плитки, которая смутно отражала в себе высокие стены и мой собственный безликий силуэт.
Я шла и шла, минуя дверь за дверью. Все двери были одинаковые — стальные и гладкие. Различались они лишь черными номерами. Взгляд мой скользил по этим номерам, улавливая лишь некоторые.
Двадцатая дверь… двадцать пятая… тридцать вторая… сороковая. Возле сорокой двери я остановилась. Здесь замок тоже был электронным, и мне вновь пришлось вводить код…
После звукового сигнала дверь отворилась тихо, и я вошла… Помещение, в котором я оказалась было погружено в синий полумрак. С помощью переключателя на стене, я зажгла одну из шести продолговатых ламп размещенных на стенах, под потолком. Большего мне не требовалось. Сумрак чуть отступил, синева разбавилась белым, и до меня донесся низкий, бархатный мужской голос:
— Я узнаю эти шаги… Неужто, явилась моя прекрасная мучительница?
Справа от меня, в ряд стояли пять стеклянных цилиндрических капсул, достаточно высоких, чтобы в них мог поместиться человек. От противоположной стены, где находились несколько работающих компьютеров, к капсулам по полу тянулись трубки и провода. Я выругалась про себя, переступая через них. Техники никак не могут навести здесь порядок, потому что боятся… Проклятые суеверные глупцы, хоть бери да сама всем занимайся!
Пять капсул пустовали, и лишь одна — крайняя слева, была занята…
— Вы никогда не видели меня, Нуадха. — Произнесла я подойдя к одному из компьютеров, и быстро перенеся показания монитора в свою папку… — Так что не можете знать,
— Мне достаточно вашего голоса, и вашего запаха… Этим всем вы уже прекрасны для меня.
Я отвернулась от монитора, и направилась к капсуле…
— Как вы себя чувствуете, Нуадха?
Оковы сдерживали его руки и ноги, плотные ремни в нескольких местах перехватывали рельефный торс, практически весь покрытый тускло сияющими синими узорами… Мужчина чуть улыбнулся и приподнял голову. Глаза его скрывала тугая черная лента, плотно обернутая вокруг головы, и закрепленная на затылке прочными застежками…
— А как я могу себя чувствовать? — Вымолвил он. — Скверно! Вы отпилили мне рог… Для хонка это позор… К тому же, сделав это, вы лишили меня значительной части моей силы.
Техники не зря страшились Нуадху. Но они просто невежды, и нельзя винить их за это. Ребята, знай себе, копаются в своих проводах, и ничего другого видеть не хотят. Они не глупы, однако лишь в пределах своей деятельности, и суеверны, как дети или старухи…
Впрочем, мне самой довелось узнать о существовании хонков лишь совсем недавно…
Длинные, угольно черные волосы, доходили Нуадхе до самых плеч. Черная лента, скрывающая его глаза, сдерживала также и эти волосы, не давая им падать на высокий лоб, верхнюю часть которого, еще несколько дней назад украшали два синих, прекрасных по моему мнению, слегка загнутых назад рога. Сейчас рог был только один, с правой стороны. От левого остался лишь коротенький обрубок, будто пень от поваленного дерева.
— Да. — Согласилась я. — В вашем роге присутствовала некая энергия… Совершенно непонятная для нас, но очень мощная. Вы даже не представляете, насколько ценны для Григоровича, Нуадха.
— О… Этот Григорович. — Его голос доходил до меня сквозь специальное отверстие в капсуле. — Да, он ценит меня, как подопытную зверушку… — Хонк прервался на секунду, затем вновь улыбнулся. — Ох Линда… Если б мои глаза были открыты, вы давно бы стали моей…
Я тоже улыбнулась.
— Нам прекрасно известно о способностях глаз хонков. Мы же не просто так вам их закрыли.
— Вы могли бы узнать еще больше, если бы сняли эту дрянь с моего лица.
Во многих местах к телу Нуадхи были присоединены проводки. Датчики считывали все показатели в организме хонка и передавали информацию о них на компьютер. Капсула, в которой находился Нуадха, была достаточно функциональна, дабы удовлетворять большинство его физиологических потребностей. К тому же, когда в этом присутствовала необходимость, капсула могла быстро заполниться газом, способным погрузить Нуадху в крепкий сон, или же убить…
В свое время отец угрохал много денег на подобного рода оборудование. Он всегда знал, чего хочет от жизни, но очень редко интересовался тем, чего хотят другие…
Я сунула папку под мышку, достала из кармана апельсин, и принялась очищать его. Нуадха принюхался.
— Что за странный запах?
— Вы никогда не ели апельсинов? Это фрукт такой.
— Не довелось. — Нуадха потягивал носом воздух, будто бы смакуя цитрусовый аромат. — Вы дадите мне попробовать? Будет для вас еще один эксперимент…