Пляска змей
Шрифт:
Хонк рассмеялся:
— О… Мои глаза пока еще подчиняются мне. Я вполне способен контролировать их силу, и не намерен сейчас ее использовать против вас. — Он прервался на секунду, потом склонил голову на бок, позволив водопаду светлых волос полностью покрыть левое плечо, и продолжил: — Значит вы люди Григоровича… И выполняете важное поручение для него… И он, наверняка, не обрадуется, если с вами что-нибудь станется по пути. Сумеречный промежуток опасен, и таит много гибельных неожиданностей для неподготовленных странников.
— Мы подготовлены… —
Хонк снова рассмеялся.
— Так-так… Красный демон, и синий демон, но под масками всего лишь люди. Люди слабы…
— Только не мы. — Холодно вымолвила я.
— Так может вы уже и не люди? — Лукаво произнес хонк. — Ну да ладно. Меня зову О’Шей. Я из клана Дарджо, если вам это конечно о чем-нибудь говорит…
Мне говорило. Именно клан Дарджо предоставил Григоровичу того несчастного хонка, который и по сей день томится на нижних этажах клиники.
— Я не то, чтобы сильно знаком с Григоровичем. — продолжил О’Шей. — Но вот глава моего клана плотно сотрудничает с ним, и очень лестно о нем отзывается. Говорит, что это один из немногих достойных людей… И раз уж вы его подчиненные, и выполняете работу для него, позвольте в знак доброй воли сопроводить вас к месту назначения сквозь этот туман. Мой небольшой отряд тоже выполняет небольшое поручение от главы клана, и что-то мне подсказывает, что нам по пути…
Хонк протянул мне руку. Добрая воля значит? Я хмыкнула и пожала ее…
Глава 11. Черный край полумесяца. (Воспоминания Сары Кински)
Мама… Когда за окном в очередной раз сверкнула молния, и гром заглушил звуки дождя, а в окно врезалась неведомая птица, мы с Амелией поняли, что действовать нужно без промедления… Но это было так страшно, и… казалось мне настолько неправильным… И все же, где-то в глубине души я понимала, что задуманное необходимо совершить…
Красно-белые волосы, окутав меня, превратились в воспоминания… Мама… Я почти не осознала, как переместилась на много лет назад, в один из худших периодов моей жизни…
Утро выдалось солнечным, а последующий день ясным и теплым, однако к вечеру обещали дождь.
Я находилась на кухне. Чечевица со свининой — любимое блюдо отца, была почти готова.
Поставив чайник на плиту, я в тревожных раздумьях оперлась на столешницу. Всего лишь несколько минут назад звонила Амелия. Она не сказала мне ничего примечательного, кроме того, что совсем скоро они с отцом будут дома, но при этом голос ее дрожал, будто бы моя сестра пыталась сдержать слезы… Скорее всего, дело в маме… Тут я ощутила, как к моим собственным глазам подступают слезы. И я бы наверняка заплакала, если бы в кухню вдруг не вбежала кроха Линда.
— Как вкусно пахнет! — Воскликнула она потянув носом воздух. — У меня аж слюнки потекли.
— Мы будем ужинать, как только папа с Мией вернутся. — Сообщила я ей улыбнувшись. — Они уже едут домой…
— Ух… — Линда вновь принюхалась. —
— Нет. — Я покачала головой.
— Жаль. — Девочка вздохнула. — Ну и ладно…
Она принялась ходить по кухне туда-сюда, от окна к столу, напевая что-то себе под нос. Я молча следила за ней… Внешне, она похожа на отца намного больше, чем мы с Мией. Даже глаза у нее отцовские…
Вот только волосы у Линды были не темные, как у отца или Амелии, но и не рыжие как у нашей матери или у меня, а какого-то холодного пепельно-русого оттенка… Сейчас эти волосы были аккуратно заколоты двумя заколками изумрудного цвета, что вполне соответствовало вкусам Линды. Я, как ее сестра, не могла не знать, что среди всех цветов она, в одежде или же украшениях, предпочитала изумрудный, черный и синий…
Чайник громко засвистел, оповещая меня о том, что вода в нем вскипела. В это же время из прихожей донесся звук открываемой двери… Значит они наконец вернулись…
Я попросила Линду заварить чай, а сама отправилась в прихожую…
Отец разувался молча, и когда я с ним поздоровалась, даже не посмотрел на меня, лишь коротко кивнул своим туфлям, повесил свое серое пальто на вешалку и прошел мимо меня в кухню… Я мельком взглянула в его глаза, и увидела в них такую тяжесть, что мне сделалось дурно.
Обычно, отец не был таким. Однако в эту неделю он сильно изменился…
Мой взгляд возвратился к Мии. Та, дрожащими пальцами пыталась расстегнуть молнию на куртке. Наконец, это у нее получилось. Куртка с тихим шорохом упала на пол, но Амелия даже не стала ее подымать… Кожа ее лица казалось мне невероятно бледной, а глаза… Выражение этих глаз было еще хуже чем у отца… Там присутствовала не только тяжесть, но также ужас и отчаяние…
Я подошла к ней.
— Мия… Что случилось? Это мама, да? Она… — Мне тяжело дались следующие слова. — Она умерла?
Мия покачала головой.
— Нет… Она не умерла… Слушай! — Сестра вдруг крепко схватила меня за плечо. — Мне надо поговорить с тобой после ужина, очень серьезно, по поводу нашей мамы…
Ее пальцы впились в меня почти до боли.
— Хорошо… — Я растерянно кивнула.
Рот Мии болезненно дернулся. Она отпустила мое плечо и быстро последовала на кухню… Тут меня саму охватила дрожь, и даже затошнило немного… Я подняла куртку Мии и аккуратно повесила ее рядом с отцовским пальто…
Разговор по поводу мамы… Вряд ли он будет приятным…
Я глубоко вздохнула пытаясь унять волнение… Из кухни доносился веселый тоненький голосок Линды, и спокойный бас отца. Он любит ее, и нас любит… Я знала это… Но иногда он делает ужасные вещи, не с нами, но с другими людьми… А иногда хорошие. Он врач, и может исцелить человека, однако в первую очередь его всегда интересовало вовсе не исцеление…
И все же он способен исцелять! Я так надеялась, что он сможет справиться с недугом нашей мамы… Я надеялась на это, а теперь, даже не знаю, что и думать…