Пляска змей
Шрифт:
Я подумала немного, потом сплюнула кровь на заботливо предложенную Линдой салфетку и проговорила задыхаясь:
— Я способна убивать своими костями, но думаю, мне не хватает физической силы, ловкости и… Я… — Внезапно я вновь вспомнила, как ползла на брюхе под фонарями. — Среди прочих ночных кошмаров, мне снятся иногда такие, в которых я проваливаюсь в сырую земляную яму, прямиком в змеиное гнездо, и змеи обертываются вокруг меня и кусают, кусают, кусают… Я ведь с детства боялась змей. Это после того, как в пятилетнем возрасте одна из них ужалила меня, и я чуть не умерла. Я боюсь змей… но и восхищаюсь ими! Это твари страшные, опасные, и жутко
Григорович снова кивнул:
— Мне будет интересно работать над всем этим. Думаю, через неделю мы сможем приступить. А сейчас, нужно разобраться с твоим легким. Линда, давай наркоз.
— Не нужно. — Возразила я. — Я хочу чувствовать боль.
— Как скажешь. — Григорович пожал плечами. — Боль так боль. Но если ты вздумаешь дергаться, я все же попрошу Линду усыпить тебя.
Эту парочку привезли однажды утром, в понедельник. Об этом я узнала, конечно же, от Линды, которая, сопровождая меня с утра в столовую сказала, что сегодня у меня появятся новые друзья. Новые друзья? Над этим словосочетанием я всерьез задумалась… А нужны ли мне новые друзья? Нужно ли мне еще общение, кроме того, которое у меня есть сейчас? Подумав хорошенько я поняла, что нужно… Линда также сказала мне, что по ее просьбе Григорович определил новеньких именно на мой этаж.
— С каждым днем у меня все больше работы. — Голос дочки Григоровича действительно показался мне уставшим. — Теперь, я буду видеться с тобой редко. Но, теперь и в клинику будет поступать больше пациентов. Габриэль с частью своих бойцов навострился похищать из близлежащих селений людей во время тумана.
Я хмыкнула.
— Эти тоже из похищенных?
— Думаю, да… Но они, как бы это сказать? Они просто путешествовали в нашей местности.
— Путешествовали?
— Бродяжничали.
— Вот как…
В столовой я их, наконец, увидела. Они сидели на другом конце зала, неподалеку от полоумной старушки с первого этажа. Парень и девушка. Оба какие-то потрепанные, и в то же время невероятно красивые. Взор мой так и прилип к ним… Парень шепнул что-то девушке и та рассмеялась, потом посмотрела на меня. Я и не думала отворачиваться, а про завтрак и напрочь забыла.
Девчонка была скорее всего одного возраста с Линдой, но намного красивее ее… Кожа, вовсе не бледная, но загорелая. И где это она загореть умудрилась в наших сумрачных краях? Хотя… Линда ведь сказала, что эти двое путешествовали.
Загар девушки был великолепен, но еще великолепнее были ее спутанные волосы персикового цвета. Эти волосы были длинными и небрежными, почти полностью распущенными. Лишь несколько маленьких косичек спереди обрамляли миловидное круглое лицо. Что за чудная прическа? Такая простая, и такая замечательная…
Парень тоже очень симпатичный. С мягкими, но приятными чертами лица и яркими ласковыми изумрудными глазами. Его темные волосы были подвязаны широкой серо-зеленой лентой.
Девушка
Познакомиться с этой парой поближе, мне удалось чуть позже, на прогулке, во внутреннем дворе клиники Григоровича. Тот день уже был очень необычным, хотя бы оттого, что ближе к обеду извечные тяжелые тучи пропали неведомо куда, и выглянуло солнце. Оно почти не грело, и все же я смогла ощутить его слабое, едва теплое прикосновение на своей коже. Невозможно было не порадоваться этому солнцу.
Парень с девушкой как раз рассматривали взлетающий в клетке самолет, когда я подошла к ним. Первым меня заметил именно парень. Я встала рядом с ним и он, вновь возвратив взор к самолету, произнес:
— Что за странная скульптура… — Потом он спросил меня. — Ты знаешь ее значение?
— Нет. — Я покачала головой. — Все хочу доктора Григоровича об этом спросить, но забываю. А Линда не знает…
— Линда… — Задумчиво вымолвил парень. — Это ведь та молоденькая докторица?
— Она самая.
— Сегодня мне уже довелось встретиться с ней. Все расспрашивала меня, были ли в моей семье какие-нибудь наследственные болезни, что могли бы передаваться от отца к сыну или от деда к внуку. Бред какой-то…
Ворвавшийся в желтый колодец одинокий порыв ветра шевельнул его волосы. Парень еще раз взглянул на самолет, после чего протянул мне руку.
— Меня Игорь зовут, а ее Виктория. — Он кивнул на девушку. — Она едва не стала моей женой в конце этого лета. Но… обязательно станет, когда мы выберемся отсюда.
Даже загар не мог скрыть румянец, что появился на щеках девушки при этих его словах.
— А меня Ева зовут. — Представилась я.
— Давно ты здесь, Ева? — Спросил Игорь.
— С самого начала. Григорович переехал в эту клинику пару месяцев назад, и я вместе с ним, и еще несколько пациентов. Старая клиника была куда меньше и хуже этой. И там меня на прогулки не выпускали. Ну, впрочем, первое время я и ходить то не могла…
— Клиника? — Игорь хмыкнул. — Нет… это что-то вроде тюрьмы. Какая же это клиника?
— Нет… — Возразила я. — Доктор Григорович не только… Кроме всего прочего, он помогает людям. И вас он сможет исцелить, что бы вас не тревожило.
— Но мы ничем не больны. — Игорь нахмурился.
Не зная, что ему ответить, я посмотрела на девушку, и заметила на ее запястье множество разноцветных тканевых браслетов.
— Красивые браслеты.
— Спасибо. — Девушка улыбнулась. — Каждый из них я покупала себе в очередном городе, в котором мы с Игорем оказывались, а некоторые сделала сама. — Она наклонилась к земле и подняла один из наполовину высохших ореховых листьев. — Хорошо бы кленовые листья. Я люблю кленовые листья, а тут одни ореховые, и усохли уже почти… Впрочем… осень ведь. Мы с Игорем любим осень и зиму. Но летом путешествовать легче.
— Вы путешествовали?
— Ага. — Подтвердила девушка. — Наши родители уже давно махнули на нас рукой, и мы путешествовали, автостопом, электричками и даже автобусами, если на автобусы были деньги. Иногда, конечно, приходилось и пешком идти… В городах мы зарабатывали музыкой. Играли на площадях и в подземных переходах, я на флейте а Игорь на гитаре. Все было хорошо, пока те вояки не прихватили нас и не доставили сюда. — Виктория затравлено огляделась. — Странное место, и жуткое. Наверное, мы добродились, и теперь над нами будут проводить эксперименты.