По битому стеклу
Шрифт:
Мы гуляли с Марией по Парку Роз, когда она сказала:
— Вам очень повезло встретить свою любовь, сеньора Ядвига. Чтобы два человека так любили друг друга, такое редко бывает.
От ее неожиданных слов я остановилась, как вкопанная, не зная, что ответить. Хотелось сказать, что она ошиблась, и мы с Плетневым просто… Что просто? Спим в одной кровати? Живем в одном доме? Собираемся пожениться?
— Да, — ответила после небольшой паузы, — нам повезло.
— Вам надо беречь свою любовь, — сказала Мария.
А я задала
Больше с Марией о наших отношениях с Плетневым не говорили, но весь день я мысленно возвращалась к ее словам. Меня мучила мысль о том, что такого могла разглядеть эта посторонняя женщина?
Да, я и сама чувствовала, как изменились наши отношения с Виктором. Стали теплее, ближе, эмоциональнее. Но думать об этом не хотела. Наоборот, гнала подобные мысли, уговаривала себя, что я терплю Плетнева только для того, чтобы отомстить. После слов Марии мне стало не по себе. И я поняла: надо заканчивать эти игры.
Виктор завершил свои дела, мы распрощались и с его компаньонами, и с Марией, и с Буэнос-Айресом и отправились на знаменитый курорт Мар-Дель-Плата.
«Серебряное море» — так переводится название города с испанского. Один из крупнейших портов на берегу Атлантического океана, седьмой по численности населения город Аргентины славился своими пляжами, ресторанами, шикарными отелями и казино.
Пять дней мы буквально утопали в роскоши, наслаждаясь океаном, солнцем, вкусным вином и свежайшими морепродуктами. Мне казалась, что Аргентина что-то сделала с нами, я чувствовала себя помолодевшей на десяток лет. Постоянно замечала, что веду себе, как девчонка.
Кажется, с Виктором тоже случилось что-то подобное. Мы гуляли с утра до поздней ночи, держать за руки. Постоянно целовались, отчего у меня стали болеть губы. Дурачились, смеялись, танцевали. Наверное, это были самые беззаботные пять дней в моей жизни. И когда мы покидали Мар-Дель-Плата, я испытывала легкое сожаление от того, что не могу остаться здесь подольше.
Нет, можно было попросить Плетнева задержаться. Он бы не отказал. Но я чувствовала, как солнечный город затягивает меня в свои сети. Я становлюсь легкой и беззаботной, начинаю жить одним днем. К сожалению, такого я себе позволить не могла.
На шестой день утром мы улетали в Баия-Бланка, чтобы оттуда отправиться в провинцию Рио Негро. А аэропорту города Хенераль-Рока нас ждал арендованный Плетневым внедорожник. Мы загрузили в него наши вещи, Виктор сел за руль.
— Ну что, — спросил он с улыбкой змея-искусителя, — ты готова двинуться в Анды?
Глава 31
— Знаешь, — вдруг сказал Виктор, лениво потягивая вино, — я никогда не думал, что со мной может такое случиться.
Мы сидели в номере отеля «Шератон» в Мендосе, смотрели на вечерние огни и дегустировали местное вино.
— О чем ты? — спросила, отдавая
Ибо мы не просто пили вино, мы наслаждались «Мальбек» — самым знаменитым вином Аргентины. К слову сказать, город, в котором мы пребывали, был крупнейшим винодельческим центром страны.
— Я никогда не думал, что смогу так беззаветно полюбить женщину, — ответил Плетнев. — Всегда считал, что возвышенные чувства совершенно не мое. А сейчас смотрю на тебя и не могу понять — как я мог жить без тебя все эти годы.
Он говорил задумчиво, будто сам с собой, а я с каждым его словом ощущала, как разрастается у меня в груди черная дыра. Огромная, темная, страшная.
Я добилась своего. Виктор действительно любит меня, и я могу всласть насладиться своей местью. Только отчего же мне так больно?
Протянула руку, нашла его пальцы и крепко сжала.
— Я никогда ничего не боялся, — продолжал Виктор. — А сейчас с ума схожу от мысли, что с тобой может что-то случиться.
— Ну что ты, — мне стало совсем не по себе, столько отчаяния и боли прозвучало в его голосе. — Что может со мной случиться?
— Ядя, ты такая наивная, — нежно улыбаясь, ответил Плетнев. — Случиться может все, что угодно.
— Ты сгущаешь краски.
— Вернемся в Москву, распоряжусь, чтобы тебе увеличили охрану, — словно не слыша меня, сказал Виктор.
Я решила не нагнетать, поэтому просто ответила:
— Конечно, если тебе так будет спокойнее.
— Спасибо тебе, — серьезно сказал он, — за то, что ты появилась в моей жизни, за то, что решила быть со мной, за то, что принимаешь мен таким, какой я есть.
В эту ночь Плетнев любил меня, как будто в последний раз.
Целовал, вылизывал, имел языком и пальцами, раз за разом доводя меня до оргазма. Его руки были повсюду, его губы изучили каждый миллиметр моего тела. Измученная удовольствием и разомлевшая, я хотела было вернуть Виктору хоть малую толику того наслаждения, что он подарил мне. Попыталась уложить его на спину, накрыла рукой твердый член, но Плетнев перехвалил инициативу. Приподнялся и ловко перевернул меня, устраиваясь между моих разведенных коленей. Член скользнул, проникая сразу на всю длину, так резко, что стало немного больно. Но вспышка удовольствия тут же погасила крохотную искорку боли, и я обхватила Виктора ногами, прижимая к себе еще плотнее.
Он чуть отстранился, опустил глаза вниз, туда, где мы были единым целым.
— Смотри, — шепнул хрипло, — как это красиво.
Разомкнув ноги, приподнялась на локтях. Так, чтобы и мне было видно.
Его член, темный, туго перевитый выступающими венами, вышел из меня, блестя от смазки. Плетнев взял его в руку и обвел им набухшие губы, надавил на клитор. От удовольствия я на секунду прикрыла глаза, но снова их распахнула, чтобы, не отрываясь уже, смотреть, как Виктор ласкает меня между ног.