По чужим правилам
Шрифт:
Бэт обращался с ней по-хозяйски, то есть властно и бережно, и Стась было по этому поводу даже немного неловко — он же ничего про неё не знал и искренне верил, что сделал выгодное приобретение, наверняка надежды всякие питал и планы строил…
Стась не любила обманывать людей.
Особенно, если люди эти были ей чем-то симпатичны.
— Ещё?
Стась сонно вздохнула, мурлыкнула что-то утвердительное, не разжимая губ. Шевелиться не хотелось.
Зашипела вода на камнях, по плечам и спине прокатилась жаркая волна. Кожу осторожно куснули горячие иголки — Бэт снова взялся за
Славный мальчик этот Бэт. Улыбчивый и умный, с кошачьей грацией и глазами крупного хищника.
А то, что завёрнут он в простыню от пяток до самого горла — не твоё дело, в конце-то концов.
У каждого из нас — свои тараканы…
— Вставай, соня! Чай готов!
Маленькие быстрые пальцы теребили её за плечи, пощипывали, щекотали. Стась хихкнула и передёрнула плечами, поднимаясь. Чаем это можно было назвать с очень большой натяжкой — нечто белесоватое, густое и тягучее, с резким запахом и странным вкусом. Бэт заметил её реакцию, сверкнул улыбкой:
— Ты пей, я и не таких на ноги ставил, что-что, а дело своё знаю. Пей и ложись — мять буду…
Пальчики у него были тонкие, длинные, изящные — пальчики профессионального каратиста. Стальные тиски, а не пальчики…
— Плечи у тебя ничего, хорошие такие плечи, их только чуть-чуть обрельефить, чтобы уже вообще никаких и мыслей даже в подкорке ни у кого не ворохнулось… Грудь — просто мечта, даже перетягивать не придётся, конфетка, а не грудь, словно и нет её совсем!..
Стась слабо хихикнула — такого комплимента ей слышать ещё не приходилось.
А он был бы неплохим хозяином. Что там неплохим — отличным!
Может быть — лучшим из всех возможных…
— Руки выше всяких похвал, просто-таки отличные руки, хоть завтра на выставку… Спинка у нас что?.. Да нет, вроде есть спинка, сойдёт на первое время, капюшончик неплохой, хотя и не эталон… Дельта зато хороша, хороша дельта, ничего не скажешь!.. А это у нас что? Косые это у нас, вот они, родимые, хорошо прощупываются… А вот пресса не вижу. Это пресс? Это не пресс, это недоразумение! Такой пресс начинающей гимнасточке ещё может на что-то сгодиться, но никак не тебе и не в твоём положении!.. Тебе железобетон нужен, а не это хлипкое желе!.. Родная, ты о чём думала сегодня, когда в драку лезла?! Да тебя же первый же пропущенный удар…
Поначалу она ещё предполагала с его стороны некий побочный интерес. Мало ли… А вдруг?..
Трудно сказать — надеялась или опасалась. Если и опасалась — то не самого факта. Подтверждения своего несоответствия чужим ожиданиям — вот чего, пожалуй, она действительно опасалась.
Даже после того, как себя в зеркале увидела, определённые мысли на этот счёт ещё оставались — ну мало ли какие у людей вкусы бывают?..
И потому сразу правильно оценила его наряд — не просто небрежно наброшенную на плечо простыню, как у неё самой, в сауне так и вообще используемую в качестве подстилки, а что-то типа саронга, с изящным узлом, уложенное тщательно красивыми складками…
Он умудрился не только сохранить элегантность, но и расставить все точки.
Умный мальчик.
А жаль. Наверное…
— Бедра
От выпитого «чая» — а, может быть, от тех разноцветных восьми кубиков, что вколол ей Бэт около часа назад, скалясь: «Не боись, лицензионные!», — голова была тяжёлой, а тело — словно ватное. В сауне она почти заснула, Бэт разбудил и выволок под контрастный душ, а потом включил солярий, и она опять чуть было не заснула, пока обсыхала.
— Спасибо! — сказала она ему уже в узком отсеке раздевалки, понимая, что это — последняя возможность. Хотела ещё что-нибудь добавить, но потом решила, что лучше не стоит.
Он засмеялся.
— Давай-давай! Не спи на ходу, одевайся, нам ещё до гостиницы топать!
Был он полностью одет — и когда успел? — стоял, поставив остроносый сапог на скамейку и опираясь локтями о колено, нетерпеливо постукивал по голенищу перчатками.
Стась могла бы сказать ему.
Не сказала. Зачем?
Пусть лучше сам всё увидит.
Натянула ботфорты и замшевое кружево, нарезанное из янсеновских брюк. Поежилась. Вот когда начинаешь завидовать шотландцам! Поверх таких брюк- да ещё бы ихнюю юбочку!
Привычно перетянула стяжкой эластичного бинта грудь — действительно, чего тут перетягивать-то особо? Защёлкнула кнопки на кожаном ошейнике и манжетах от кисти до локтя — на них пошли рукава янсеновской курточки.
И лишь после этого тронула вырезанную из чёрного раньяка борцовку.
Цепочка выскользнула из мягкой чёрной майки холодной и толстой змеей, тяжёлый авантюролловый кубик громко стукнул гранью о дерево скамейки.
Прокатился, постукивая.
Остановился.
На верхней грани чуть отсвечивали пять крапинок.
Интересно барышни вытанцовывают.
Пятёрка случайная и без поддержки — это, между прочим, акуна матата, этакий восторженный пофигизм в кубе и полное отрицание каких-либо осознанных действий.
Это что же получается?!
Нас сейчас будут бить, и, возможно, ногами, а нам предписывается расслабиться и попробовать получить удовольствие?
Ничего себе!..
Бэт со свистом втянул воздух сквозь зубы.
Стась натянула борцовку с жилеткой. С неприязнью покосилась на кубик — в полумраке он казался почти чёрным, лишь на скошенных ребрах вспыхивали золотистые блики. Холодная цепочка обняла шею, кубик скользнул под нагрудные бинты.