По дороге к смерти
Шрифт:
Голубые глаза Гарри внезапно загорелись яростью.
— Что за черт, что произошло в этой стране, пока меня не было? — возмутился он, обращаясь преимущественно к самому себе. — С чего это взрослые люди так боятся грязных хлюпиков?
Сержант, склонив голову набок, смотрел на Гарри:
— Все меняется даже за три года. В этой стране сейчас проблема — наркомания. Почти все эти ребята, идущие на юг, — наркоманы. Они верят, что от дозы становятся вдесятеро сильнее. Они могут сделать то, о чем на трезвую голову и не подумают. Здешние жители это знают. И не хотят быть искалеченными,
Гарри смотрел, как они уезжают. Потом поднял свой рюкзак, задумчиво потер подбородок, пожал плечами и двинулся вниз по длинной пыльной дороге.
Красные неоновые огни, образующие слова «ВКУСНАЯ ЕДА», призывно горели над дорогой, являющейся главной улицей Йеллоу-Экрз. Под вывеской находилось деревянное здание в виде коробки, с занавесками на окнах и верандой, где посетители могли посидеть, выпить и понаблюдать дневную жизнь на улице. После наступления темноты сюда мало кто заходил.
Это был единственный бар-ресторан города, владел им Тони Морелли, толстый, общительный итальянец.
Около тридцати лет назад Морелли переехал в Йеллоу-Экрз, осмотрелся и решил, что этому фермерскому городишке необходим ресторан. Так как Морелли был мастером на все руки и мог приготовить питательную, вкусную и дешевую еду, был всегда готов выслушать любую горестную историю, — он преуспевал. Когда его жена умерла от чахотки, весь город вышел на похороны. Это вконец убедило Тони, что он не только преуспевающий член общества, но и действительно всеми любимый человек. Такое открытие почти примирило итальянца с его горем. Его дочь Мария вместо матери взяла на себя бар и ресторан, пока отец оставался на кухне.
Больше всего работы у Морелли было днем, между одиннадцатью и тремя часами. Фермеры, приезжающие в Йеллоу-Экрз, останавливались в ресторане выпить и перекусить. Около восьми вечера торговля резко сокращалась. Народ в Йеллоу-Экрз предпочитал ужинать дома: все как один были ярыми телезрителями, но Морелли все же не закрывал заведение. Он любил общество, и если какой-нибудь прохожий или голодный водитель не мог ждать, пока доберется до Оранжвилла, чтобы поесть там, и заглядывал к Морелли, то его встречал радушный прием.
Гарри Митчелл вышел на главную улицу около половины девятого вечера. Он был немного утомлен, чрезвычайно голоден и мечтал о холодном пиве. Красная неоновая вывеска заставила его ускорить шаг. Он взбежал на веранду, перемахнув через четыре ступеньки, толкнул дверь, вошел в ресторан и остановился, чтобы оглядеться.
В зале стояло столов двадцать, покрытых клеенками в красную и белую клетку. Каждый стол был накрыт на четверых. Справа располагалась барная стойка и длинное зеркало. На потолке медленно вращался большой вентилятор, приводя в движение тяжелый горячий воздух.
Полная темноволосая
— Добро пожаловать в Йеллоу-Экрз, — сказала она. — Что бы вы хотели выпить? Судя по всему, вам это необходимо.
Улыбнувшись в ответ и оставив рюкзак, Гарри подошел к стойке.
— Ваша правда, — сказал он. — Пиво, пожалуйста… много холодного пива.
Она вытащила запотевшую бутылку, открыла ее, налила напиток в стакан и пододвинула его к Гарри.
Он поднял стакан, глядя на девушку, потом произнес:
— За свет в ваших глазах, за солнце в вашей улыбке, — и залпом выпил.
Никто никогда не говорил Марии ничего подобного, и она слегка покраснела — ей было приятно.
— Спасибо, — скромно потупилась она.
Гарри поставил стакан, облизнул пену с губ и протяжно, глубоко вздохнул.
— Прямо в десятку бьет! Можно еще одно, пожалуйста, и не поздно ли поесть?
Мария счастливо засмеялась, наливая еще пива.
— Здесь никогда не поздно поесть. Как вы отнесетесь к спагетти, двум свиным отбивным по-французски, горошку с огорода и яблочному пирогу?
Гарри широко раскрыл глаза. Он ожидал чего-то вроде сандвича.
— Вы хотите сказать, что я могу получить все это прямо сейчас?
Мария повернулась и крикнула в окошечко, выходящее в кухню:
— Па, у нас голодный посетитель. Фирменное блюдо, быстро, как только возможно.
В окошечке появилось толстое радостное лицо. Морелли изучил Гарри, выразил кивком свое одобрение и сказал:
— Спагетти вот-вот будут готовы. Десять минут на отбивные. Вы любите лук, мистер?
Гарри застонал и похлопал себя по плоскому мускулистому животу.
— Спасибо, я люблю все.
Сияющее лицо Морелли исчезло.
— Садитесь, — пригласила Мария. — Ваше пиво. — Она указала на ближний столик.
Гарри сгреб рюкзак и положил его около стола, потом сел. Он оглядел пустынный ресторан.
— Вы на ночь закрываетесь или тут так всегда? — полюбопытствовал он.
— Почти всегда. Мы полагаемся на доход от ленчей, но к нам порой забредает кто-нибудь вечером, так что мы не закрываемся. Вы издалека?
— Из Нью-Йорка. — Гарри снова огляделся. Сейчас он чувствовал себя расслабленным. — Чудесное у вас местечко. Я и не предполагал ничего подобного. Вы не знаете, в городе можно где-нибудь переночевать?
Мария улыбнулась. Она оперлась своими полными локтями о стойку и посмотрела на Гарри. Она подумала, что он похож на кого-то из кинозвезд. На кого же? На Пола Ньюмена? Да, конечно, Пол Ньюмен. У того были такие же поразительные голубые глаза и такая же прическа.
— У нас есть комната. Три доллара с завтраком, а это означает, что па приготовит одно из своих фирменных блюд.
— Принимайте постояльца, — обрадовался Гарри.
Гигантская порция спагетти под соусом болоньез была выдана в окошечко. Мария принесла ее и поставила перед Гарри. Она немного помедлила около него, наблюдая, как он берет вилку, потом поспешила к разделочному столу нарезать хлеб.