По дороге могущества. Возрождение
Шрифт:
Я как мог старался выполнять его указания. Поначалу, пока темп схватки был медленным, это удавалось легко, но когда мы стали двигаться быстрее, наказанием за мою невнимательность и неуклюжесть стали немилосердные ссадины и синяки от пропущенных ударов. Как же я злился на себя, когда, шипя от боли, пропускал удар по пальцам или коленям. Стоило мне лишь на мгновение потерять концентрацию и сбиться, как Сидиус беспощадно охаживал меня за это и в хвост, и в гриву. Зато после нескольких чувствительных ударов в живот и "солнечку" я быстро научился отбивать колющие, после которых
Не знаю, сколько времени заняла вся эта экзекуция, но в конце, когда покрытая ссадинами дрожащая рука уже едва поднимала учебный клинок, а перед глазами всё плыло от усталости, я уже весьма сносно выдерживал заданный мастером темп и гораздо меньше ударов достигали моего многострадального тела, чем в начале. У меня даже открылось что-то вроде второго дыхания, а движения практически достигли автоматизма.
Внимательно наблюдающий за мной мечник, который, к слову, в отличии от меня не подавал ни малейших признаков усталости несмотря на почтенный возраст, наконец остановил тренировку.
— Стоп! Отлично. Не идеально, конечно, но ты молодец. Твоя выносливость бросается в глаза. Ладно, умойся и пошли завтракать.
— Да, мастер, — пролепетал я едва ворочающимся языком и в почтении склонил голову.
Когда мы зашли в дом, хозяин быстро накрыл на стол. Сил на разговоры у меня не осталось, поэтому я полностью отдался поглощению пищи. Еда была незамысловатой, но очень вкусной: творог, лук, редис, варёная курица с картофелем и буханка домашнего хлеба. Запивая всю эту красоту холодным квасом, я постепенно восстанавливал силы и приходил в себя после столь насыщенного утра.
— Ешь-ешь. Боец должен хорошо и плотно питаться, — хмыкнул старый мечник, сам приступая к трапезе. — Верный путь стать посредственным воином — плохо есть. Так что набивай пузо до отвала, не стесняйся.
Так я и поступил, остановившись лишь тогда, когда в меня уже ничего не лезло. Отвалившись от стола и от души рыгнув, поблагодарил хозяина:
— Спасибо, мастер. Было чертовски вкусно.
— На здоровье. — Он встал. — Пошли на лавочку. Как говорит одна моя очень хорошая знакомая — пусть жирок завяжется.
Вновь оказавшись на улице, я с наслаждением потянулся и подставил лицо палящим солнечным лучам.
— Куришь? — Щурясь, Сидиус протянул мне свёрнутую самокрутку.
— Если честно, понятия не имею, — ответил я, но сигарету всё-таки взял и подсел к мастеру.
— Значит, не куришь. — Старик усмехнулся и стал насыпать табак в новую бумажку. — Если бы ты курил там, — он указал глазами на небо, — то и здесь бы начал при первой возможности.
— Тогда стоит ли начинать? — я с сомнением покрутил в пальцах белый цилиндрик. — Здоровые лёгкие мне таки ещё пригодятся. Страдать одышкой как-то не улыбается.
— Вот что я тебе скажу, Саргон, — старик облизнул край бумажки и аккуратно заклеил, — если курить всякую дрянь, то, безусловно, можешь попрощаться с чистыми лёгкими. Но мало-мало разбираясь в травничестве, можно собрать табак такого сбора, который и курить одно удовольствие, и влияние от
Закурив, он насмешливо посмотрел на меня.
— Так я и не отказываюсь.
Быстро наклонившись, подкурил самокрутку о догорающую спичку и затянулся. Я ожидал чего угодно: слёз, приступов кашля, отвратительного запаха дыма и вкуса. Каково же было моё удивление, когда по лёгким растеклась живительная прохлада, словно выпил ледяной воды и занюхал её освежающей мятой. В голове мгновенно прояснилось, я стал замечать доселе невидимые детали: мелькнувший солнечный блик на крыле стрекозы, скребущаяся под лестницей мышка, строгая выправка Сидиуса, прямая как доска спина, старые шрамы от когтей, железа и клыков, татуировка высокой башни с внутренней стороны левого предплечья.
— А где вы служили, мастер?
Мечник едва заметно вздрогнул и перевернул руку, пряча татуировку.
— В ополчении, в городской страже, в армейской дружине, потом… много где, короче. И на службе побыл, и в наёмничестве. Всего и не упомнишь. Ладно, докуривай и на поле, продолжим тренировку. А я сейчас, на кухне приберу, и тоже, значит…
Склонив голову набок, я проводил его взглядом. Странно, с чего бы это такая реакция на столь безобидный вопрос? И эта татуировка. С чего ему её прятать? До этого он вообще не обращал на неё внимание. Как выдастся свободное время, надо бы навести справки о своём учителе. Да, понимаю, что лезу не в своё дело, но чем больше я буду знать об этом мире и людях, его населяющих, тем лучше. Любая деталь может сыграть свою роль, помогая мне в поисках.
Тяжело вздохнув, выбросил в ведро окурок. Знать бы ещё, в поисках чего именно, ведь не только Древних ищу. Хотя и их-то найти — проще сказать, чем сделать. Я вернулся на поле и стал ждать мастера. Удивительно, но после волшебного табака и плотного завтрака я чувствовал себя отдохнувшим и готовым к новым подходам.
Но, несмотря на всё это, я оказался не готов к тому, что было дальше.
— О, вновь вижу в глазах энтузиазм. — Сидиус встал напротив и передал мне учебный меч. — Это хорошо, он тебе пригодится.
Не придав значения его словам, я, пожав плечами, занял уже привычную стойку: немного согнуть колени, правая нога вперёд, закругленное острие меча смотрит сопернику в грудь.
— Кто начнёт, мастер?
— Начну я, но правила изменились. Теперь я буду наносить удары в произвольном порядке, также постепенно наращивая темп. Твоя задача защищаться. Всё ясно?
Мне не оставалось ничего, кроме как кивнуть.
— Тогда начали!
Он бросился на меня и началось форменное избиение младенца. Я словно забыл всё, чему меня учили, пропуская удар за ударом!