По дороге могущества. Возрождение
Шрифт:
Но у старого мечника были действенные способы взбодрить меня — короткая зарядка, подтягивания и отжимания, потом обливание ледяной водой. Дыша, как боров, мокрый и дрожащий, я почти возненавидел своего мучителя, но потом он дал мне прикурить чудесного табака и я успокоился.
Где-то с час мы тренировались, вспоминая вчерашние уроки. Надо сказать, сегодня я уверенно держался за рукоять, практически не пропуская ударов. Даже закралось подозрение, что мастер мне поддаётся.
— Хватит. — Мечник внезапно остановился и сделал шаг назад. — Давай сюда меч.
Ничего не понимая, я отдал клинок. Сидиус отнёс его к стене дома, где взял какой-то свёрток. Развернув его, он продемонстрировал мне две стальные заготовки: толстое, затупленное
— Тебе пора привыкать к тяжести настоящего меча, — пояснил Сидиус, наблюдая за моими пробными взмахами. — Эти заготовки даже тяжелее обычного одноручника, ближе к фальшионам и палашам. Если привыкнешь к этому весу, то простой клинок покажется пушинкой. — Он перевёл взгляд на свой меч. — К тому же, такой бандурой легко можно переломать кости, так что у тебя будет больше мотивации не пропускать удары.
— Что-о? — я вытаращил глаза, тут же во всех красках представив себе звук ломающейся кости. — Вот Лядь…
— Правильно мыслишь, — старик усмехнулся. — Люблю силпатов, на них всё заживает, как на собаке. Ну, к бою!
Вчерашний день повторился: полдня мы отрабатывали восьмёрки по порядку, а после сытного завтрака (он же обед), весь остаток дня я защищался от хаотических атак учителя.
Сидиус оказался прав — после нескольких пропущенных ударов и дикой боли, их сопровождавших, я стал намного внимательнее. Можно даже сказать, что я отделался малой кровью: всего-то рубящая рана во всю грудь, да несколько гематом по всему телу. Зато не пропустил ни одного удара в голову! И кстати, в этот раз Сидиус даже показал признак усталости — мы делали паузы на перекуры и питьё воды. Это радует, а то я уж было начал думать, что он и не человек вовсе, а робот какой-нибудь.
Вечером нас ждал сытный ужин с тонизирующей настойкой Вейри. А после обработки ран мы очень хорошо посидели, разговаривая о истории Рэйтерфола. Было любопытно узнать, что отец здешнего барона, Брантар Фастарион Драйторн, тогда ещё будучи безземельным рыцарем, использовал накопленные семейные богатства, чтобы нанять войско. С ним он прошелся по Глухолесью, кишащему тварями, которые были не чета нынешним. Здесь он обозначил границы своих будущих владений и удерживал их до тех пор, пока отряды строителей выкорчевывали и сжигали окружный лес, чтобы на очищенном пространстве заложить фундамент Рэйтерфола. Но наёмники и каменщики проедают машну не хуже налогов, поэтому Брантар рискнул взять ссуду у монетизаторов. Никто не понимал его маниакального интереса к этой глухомани, удалённой от торговых трактов и городов, и все кому не лень в открытую потешались над недалёким рыцарем. Он же упорно продолжал строительство донжона, не считаясь с потерями и золотом. Монетизаторы не скупясь выдавали ему новые и новые ссуды, рассчитывая в случае неуплаты забрать себе построенное. Высший свет буквально захлебнулся в истерике, когда сын Брантара, Дэриор, после блестящей службы у герцога Гандольского, отправился на помощь глупому отцу. И вместе они таки построили крепкую башню, окруженную рвом и мощными стенами.
И каково же было всеобщее удивление, когда недалеко от их родового гнезда обнаружился Посланник Древних! Причём не один, а, как оказалось, десятки. Это означало, что где-то недалеко располагалась Колыбель, где рождались Посланники. Был приглашен храдас, который и подтвердил наличие колыбели, заняв своё место мандрима.
Какой же вой поднялся во властных кругах, это надо было видеть! Все наперебой начали твердить, что именно эта часть Глухолесья испокон веков принадлежит им, качали права и тыкали тем, что Драйторны безродные рыцари, пусть и с пожалованным гербом. Ситуация резко обострилась после того, как стало известно о том, что в королевскую канцелярию поступило заявление от Драйторнов по покупке титула барона в связи с наличием земли, герба, и требуемого налога. И заявление
Но, не желая упускать из рук столь лакомый кусок, было решено забрать донжон силой. Но и здесь всех ждал неприятный сюрприз — на сторону Драйторнов встали не только отряды наёмников, но и несколько баронов, графов и герцогов, включая сира Гандольского. Вскоре выяснилось, что его дочь была обещана Дэриору, и тесть не стал спокойно смотреть, как пытаются отнять законное наследство его будущих внуков.
— В этих местах, Саргон, было очень сложно вести осаду. — Отхлебнув из кружки, пояснил Сидиус. — И если с неудобной местностью ещё можно разобраться, то бродящие вокруг опасные твари являлись серьёзной проблемой. К тому же поставлять для солдат еду и снаряжение тоже оказалось нелёгкой задачей — городов-то поблизости нет, а торговцы в эти места не забредали. А у Драйторнов были запасы, подземные колодцы, армия, уже закалённая годами войны в этих землях. Ничего удивительного в том, что победа осталась за ними.
— К тому же говаривали, — вспомнила Вейри, — что местное зверьё не трогало Рэйтерфол, но зато не щадило осаждающих.
Сидиус кивнул:
— Это да. Даже сейчас несколько видов тварей нельзя трогать под страхом смертной казни. — Мечник зевнул. — Ладно, давайте закругляться. Пойдём, Вейри, провожу.
— Точно, что-то я засиделась, — всполошилась травница. — Ну, до завтра, Сар.
— И вам всего доброго, госпожа Вейри.
Закрыв глаза, мне ещё долго представлялись древние сражения, эпические осады и ужасающие твари, которых я побеждал, стоя во главе могучего войска.
Как ребёнок, ей богу.
***
— Мастер, а почему у вас так мало учеников? — рискнул я спросить, разминаясь после утренней зарядки и принимая от старика свёрнутую самокрутку. — За три дня к вам не пришел никто, кроме меня.
— Да ходят тут всякие, — мечник неопределённо махнул рукой. — Только не всем меня удивить удаётся. А после пары провалов дешевле у кого другого обучиться. Детишек, правда, ещё учу, но я их распустил, пока с тобой вожусь. Силпатов же редко больше одного беру. Да и посланников нынче меньше обычного идёт, — уже тише добавил он, провожая взглядом мужиков с косами на плечах и выдыхая из носа дым. — Ладно, пошли на поле.
— Опять с тяжелыми болванками будем?
— Пока да, — кивнул Сидиус.
Спустя час боя он забрал у меня оружие и выдал настоящий меч: острый, со следами правки на клинке, и с рукоятью длиннее на пол-ладони, чем предыдущие.
— Порядок ты уже знаешь. — Мечник встал в стойку. — Начали!
Удар сверху, блок, резкий колющий — отпрыгнуть и увести в сторону вражеское острие. Самому перейти в атаку, чтобы уйти вправо, где больше места для манёвра. Отбив выпад в руку, слишком медленно перегруппировался, за что и поплатился разрезанной голенью. Краем глаза замечаю движение кисти и успеваю блокировать удар в шею. Делаю широкий взмах мечом, вынуждая Сидиуса отступить, и разрываю дистанцию. Дышу через нос и выпускаю воздух сквозь плотно сжатые зубы, стараюсь не обращать внимания на боль в ноге. Вновь звенит сталь и пляска смерти продолжается.
***
На четвёртый день Сидиус учил меня контратакам, которые нужно было проводить после каждого из восьми атакующих ударов. Всё отныне проходило только на стальных болванках и после закреплялось на боевом оружии, поэтому всегда приходилось быть начеку и следить за тем, чтобы не остаться без ушей. Нет, конечно, шрамов у меня прибавилось, но получать их было уже не так страшно, как прежде. Особенно радовало то, что я научился не подставлять под удар пальцы — несколько сломанных тупым мечом фаланг быстро отучили от столь пагубной привычки.