По дороге в легенду
Шрифт:
Она смирно шла рядом с Алессьер, думая о чем-то своем, а потом поинтересовалась:
– Мам, а ты на праздник хотя бы останешься?
– Останусь, Мотылек. Я же тебе уже говорила.
– Говорила... Но мало ли что...
Лесс только вздохнула, приглаживая встрепанные волосы Эрин.
– Да куда она денется? – улыбнулся я и чуть взъерошил прическу девочки – естественно, дождавшись того, как Лесс привела ее в божеский вид. Наткнувшись на укоризненный взгляд, пришлось исправлять сделанное, конечно, зато хоть заставил их улыбнуться.– Праздники пропускать ну никак нельзя – их обычно
– С вами денешься, пожалуй,– фыркнула сидхе, ускоряя шаг.– Хотя поведение Тираэля меня настораживает. Его что-то слишком беспокоит, а, насколько я его знаю, по пустякам он вообще не дергается.
– Кстати, а он что, куда-то уже убрался или остался на праздник? – уточнил я. Беспокойство Ёльфа действовало мне на нервы не меньше, чем ее нескромная персона...
– Да понятия не имею. Лошадь его и все вещи у Троля на постоялом дворе остались, но сам Тираэль как сквозь землю провалился. Вроде бы до вечера он никуда деваться не собирался...– Она задумалась, а потом улыбнулась.– Хотя кто знает его тонкую эльфийскую душу, может, у него очередная тоска.
– И от этой тоски он залез на какое-нибудь дерево и смущает несчастных дриад завываниями, символизирующими песню? – нагло ухмыльнулся я.
– Джер, если ты окажешься прав, то я буду только счастлива,– фыркнула сидхе, отпуская руку девочки и позволяя той отбежать вперед.– Кстати, поздравляю с обновкой. С кем уже успел обручиться в мое недолгое отсутствие?
– А у тебя Фэй часом обручальным браслетом не служит? – ответил я в том же тоне. Замечательные шутки – обручальное кольцо на указательном пальце! Правда, стоит уточнить.– Или это у вас сидхийский обычай такой – на указательный палец обручальные кольца надевать?
– Нет, у нас вообще кольца не приняты в качестве предмета, символизирующего обручение,– пожала плечами Лесс, ускоряя шаг.– А вообще, кто вас, д’эссайнов, знает?
– Я знаю.– Издеваясь, я чуть высунул язык.– И нахожу глупым для расы, которая живет... жила в подобии симбиоза с людьми, нарушать людские обычаи, касающиеся такого краеугольного камня их культуры, как института брака.
– Лучше б вы в симбиозе с кем-нибудь еще жили, целее были бы. Хотя... с другой стороны, союза сидхе и д’эссайнов этот мир не пережил бы. К сожалению.
– Ну да. Тем более что вы по большому счету невкусные.– Сохранить серьезное выражение лица не удалось, и я расхохотался.– А целость тут вообще от другого зависит. Честно-честно.
Еще после нескольких реплик тема тихо увяла, да и Эрин снова присоединилась к нашей веселой компании. А в присутствии девочки какие разговоры о тайнах? Так, баловство одно.
Крайне забавно было наблюдать за детской непосредственностью Эрин, которая то убегала вперед, завидев особо красивую бабочку, то в попытках поймать ее отставала – и на этот раз бежала к нам, чтобы вцепиться в руку Лесс всей ладошкой, с трудом обхватывая несколько пальцев, и сбивчиво поведать, что же она такое углядела. Казалось, что у девочки есть два режима – бег и сон, причем наличие этого самого гипотетического сна стояло под большим вопросом...
Так мы и дошли до постоялого
Правда, пришли к нему мы совсем не по тем улочкам, по которым Лесс с Эрин выходили из деревни,– и опять стараниями Эрин. Уж не знаю, за чем она там погналась, но когда мы выбирались по узкому проулку, в котором у Троля лежали заготовленные, видимо на пристройку, бревна, то столкнулись с Тиром. Легок на помине, что называется.
Эльф мрачно обозревал окрестности со своего насеста, в роль которого была торжественно возведена верхушка поленницы, и задумчиво покусывал кончик курительной трубки, время от времени выпуская в воздух ароматные кольца дыма. Лесс, до того бурно обсуждавшая с дочерью очередную живность, замолчала и пристально посмотрела на Тира. Наклонилась к Эрин, целуя девочку в румяную щеку:
– Мотылек, сбегай к дяде Тролю, скажи, чтобы обед разогревал, а мы скоро будем.
Девочка кивнула так энергично, что темные косички забавно взметнулись в воздухе, и убежала за угол дома быстрее, чем Тираэль успел со злостью выплюнуть трубку на землю и прошипеть себе под нос что-то на наречии лесных эльфов.
– Лесс, что он сказал? – шепотом спросил я. Все равно эльфы слышат хорошо, так что особо таиться бессмысленно. Но и в открытую спрашивать невежливо.
– Если он это повторит, то я ему язык отрежу,– спокойно отозвалась сидхе, откидывая за спину длинные косы.
Иллюзию мирной крестьянки с голубоватой кожей это разрушило напрочь. Танцующая – она везде и всегда Танцующая. А такие обещания она попусту тоже не раздает. Статус не позволяет.
– А ведь совсем не страшно, милая Алессьер.– Тираэль медленно, словно нехотя встал, балансируя на ошкуренном бревне и взирая на нас с толикой презрения.– Ты теряешь хватку. Становишься мягкой и слабой. Таскаешься с этой полукровкой так, будто она тебе родная...
В воздухе что-то просвистело, а в следующую секунду на щеке эльфа набух кровью глубокий порез. Тир даже не шелохнулся, не поднял руку, чтобы коснуться пальцами горячих капель, заструившихся вниз и пачкающих светлую рубашку.
Медленно заговорил на переливчатом наречии, больше напоминающем птичьи трели. Алессьер отвечала – на том же языке, но с явным акцентом ночных сидхе. Разница почти неуловимая, но в речи Ночной слышался звон цепей.
Тут его и похоронят. А может быть, и ее – если мне не повезет. Что в таком случае следует делать? Правильно. Как говорилось в бородатом анекдоте, не ссорьтесь, горячие эльфийские парни! Всего-то и нужно, что тихой сапой, пока они на меня не смотрят, вырвать захватами колья, удерживающие бревна от падения. Сейчас поедут, так что можно даже и переключить внимание на себя.
– Может быть, вы все-таки будете говорить на понятном языке, а не учить меня эльфийскому? А то ведь не спасетесь от моей назойливости, с такой-то болтовней...
Тираэль, каким-то седьмым чувством уловив подставу, успел-таки соскользнуть с бревен буквально за секунду до того, как они раскатились. К общему неудовольствию нас с Лесс. Эльф перевел на меня взгляд. Думаю, что до недавней встречи мне бы даже стало как-то не по себе. Потому что прежнему Тирову взгляду до этого – как дворовой брехливой шавке до матерого волка.