По дороге во сне
Шрифт:
Фонари, окружающие две одинокие фигуры, постепенно заглушали свет, исходящий из собственных недр. Лучи покидали округу, превращая её в пугающие плато ускользающей жизни. Всё вокруг заполнялось прожорливой тьмой, поглощающей даже тусклые отблески бесшумного города. Кейдан ошарашенно наблюдал за происходящим. Глазами он бегал, пытаясь нащупать ориентиры в сгущающийся тьме, но не найдя ничего, внутри него взыграли чувства, разбудившие из недр давно забытое ощущения истинного страха. Всё тело наполнилось тяжестью, захватывающий контроль над движением конечностей. Страх, как язвительный паразит, похитил возможность сбежать, похитил голос, растворил мысли и воссел на троне правящих эмоций. Кейдан не мог пошевелиться, но мог бегло осматривать сгущающийся мрак, внутри которого, совсем близко, исчезла фигура Ирины, оставив после себя лишь ярко зеленные глаза. Два горящих огонька смотрели на него, и через мгновения, вокруг стали вспыхивать другие глаза. Мириады разноцветных источников слабого света возникали повсюду, заполняя
— Еще увидимся, Кейдан.
После прозвучавших слов, стая непонятных созданий рванулась с места, направляясь к своему создателю.
Глава — 4
Пугающие создание растворились в мгновения ока. Окружающая их тьма сменилась спасительным светом раннего утра. Сознание сквозь пелену, заслоняющую глаза, в стремительном темпе оценило окружения, и в успокаивающем результате, блаженно созерцало знакомый кабинет. Кейдан проснулся, проспав десять часов, о чем свидетельствовали всё те же часы на стене. Увидев время и высчитав, в слабо работающем сознание, количество провиденных во сне часов, Кейдан ощутил нарастающую немощность, наполняющую тело с ног до головы. Схватив блокнот, лежащий неподалеку, он мысленно вернулся в пучины своего сна, ставшего пугающим воспоминанием. Собрав картину, сотворенную собственным сознанием, Кейдан принялся беспощадно записывать всё увиденное. Слова струились в блокнот, перенося детали несуществующего мира, наполненные эмоциями создателя, вырвавшимися при первом контакте.
Делая записи, Кейдан погрузился в свое неостывшее воспоминание, полностью отключившись от внешнего мира, где пара зеленных глаз наблюдали, считывали информацию и передавали её рукам, усердно записывающим всё происходящие.
Отложив блокнот, вместивший в себя всё что требовало упоминания, Кейдан откинулся на кровать, растворяясь под давящей немощностью. Всё его тело сгорало от непривычных ощущений, но мысли занимались исключительно увиденным во сне. Он думал над своими словами, думал над полученным неоднозначным ответом, перебирал возможности, требующие риска. Всё его сознание улетучилось на поля раздумий, откуда его вырвали прозвучавшие слова.
— Вот мы и снова встретились.
Голос Ирины, прозвучавший неожиданно, разжег внутри пламя страха, в недрах которого, сознание Кейдана растворялось последние мгновения сна. Вскочив, он ошарашенно осмотрел кабинет, и обнаружив Ирину, выполняющую свою обязанность, укротил возникший страх рациональными мыслями, под давлением которых, природные эмоции затухли так же стремительно, как и возникли. Перекинувшись парой слов, он описал ей свое состояние и рассказал, избегая подробностей, детали сна. Ирина заинтересованно слушала, попутно делая пометки. Изложив всё, что казалось важным донести, Кейдан закурил притягательную сигарету. Её дым наполнил легкие, распространяя по всему телу удовлетворение, из-за чего мысли вновь закрутились вокруг сказанного во сне.
Сигарета за сигаретой расширяли просторы мыслительного процесса. Минуты тянулись, превращая себя в долгие часы поиска нужного Кейдану действия. Каждая возможность, каждый шаг, каждый момент, процеживались через сопутствующий с ними риск, с целью найти то, о чем говорила Ирина во сне. Неоднозначный ответ, в пугающем своей концовкой сновидении, не воспринялся бы своим создателем всерьез, если бы не обладал неведомой притягательностью. Тот сон исчез уже как пару часов, и всё что он мог оставить после себя, это непроглядную тьму, помноженную на прожигающий страх, безусловно оттолкнувший бы любое здравомыслящие создание. То была иллюзия, созданная собственным подсознанием, мимолетный эпизод полета мыслей и информации. Всё что там происходило не имеет веса в мире реальном. Так рассудил бы каждый, так рассудил и Кейдан, в момент, когда проснулся. Всё показалось глупым, не имеющим и шанса на толику здравого смысла. Но по истечению нескольких часов раздумий, где-то глубоко внутри сознания назревало чувство неполноценности, разделившее влияние с желанием вновь лицезреть несуществующие миры. Эти чувства крепли, набирались сил, и по прошествии нескольких часов раздумий, могли потягаться с мыслями, черпающими силы в чистой логике. Кейдан продолжил искать возможность выполнить условия, способное уничтожить границу, где укрылись тонны информации. Он более не думал о прошедшем сне как о бредовом моменте, он воспринимал всё случившиеся за чистую монету.
Вскоре мысли, считавшие своим долгом доказать, что увиденное в глубинах собственного сознания всего лишь эпизод зачастую случавшихся сновидений, исчезли в пламени необузданного желания вновь посетить те неизведанные просторы.
Прошла неделя после необходимого эпизода естественного сна. Кейдан вновь начал принимать лекарство, продолжая свое исследования. Всё время,
Спустя две недели, решение всё также оставалось в темноте. Прием лекарства продолжался, и на десятый день вновь появилась головная боль. Симптомы продолжались три дня и с наступлением четвертого полностью исчезли, оставляя после себя небывалую легкость полета мыслей. Подопытный, в одном лице с ученый ставящим эксперимент, решил его не прерывать в связи с повторным эпизодом патологии. Причиной такого безрассудства стала возможность проявить в своей работе желанный риск, являющейся по завету ключом, отпирающим неведомые двери. Риск, приложенный к трем дням, сопровождающимся головной болью, не оказал желанного эффекта, но быть может выполнил один из многих пунктов требующих рискованных решений.
Последующие дни протекали в небывалой работе фантазии. Подобное уже случалось, и причиной для этого также выступала головная боль. Но по сравнению с первым случаем, новый эпизод имел более детальное представления явившихся фантазий.
Вновь вооружившись ручкой и блокнотом, Кейдан стал воссоздавать всё то, что явилось ему в воображении.
Сначала мысли, как робкие создания, касались лишь маленьких деталей, создавая по чуть-чуть наполнения всевозможных миров. То были лишь кусочки от полноценной картины, проявившей себя спустя несколько дней, вновь воспылавшей работы фантазии. Маленькие детали раскрыли под собой невероятно огромные миры, внутри которых, прятались разные условности, присущие той или иной вселенной. Так, в одном из миров, существовала условность, заключающаяся в невообразимом холоде, покрывающим всю местность, где жили существа, адаптировавшиеся к такому суровому природному явлению. У них не было выбора, где существовать, поэтому единственное что им оставалось — это улучшать то, что они уже имеют. Каждый день в том мире, существа, обладающие антропоморфным видом, проводят в созидание лучших условий. Они создают города, строят дома внутри границ этого города, наполняют их разной атрибутикой и необходимыми предметами, позволяющими существовать в лучших, доступных условиях. Так они проживают год за годом, пока природа не усугубляет ситуацию, делаясь еще более злее к своим единственным обитателям. Тогда жители повторяют всё вновь и вновь, урезая при этом возможности своей жизни. Они уже не могут выходить на улицу, не могут видеть своих сородичей, не могут поговорить, не могут даже спокойно вздохнуть, ибо над ними нависла могущественная сила, не позволяющая действовать так как им захочется.
Этот мир, холодный и пугающий, был первым возникшем в голове Кейдана. Он перенес его на бумагу, пытаясь выцепить все пылающие ярким светом детали. Кейдан хотел увидеть в них нечто способное навести на то, о чем он думал последние недели. Его желания пыталось отыскать, в открывшихся деталях, намеки, подсказывающие как можно применить рискованные шаги.
На следующий день, холодные следы стёрлись, впуская другие миры. Его детали угасли, поджигая новые подробности необъятных вселенных. Каждый день новые подробности заполняли пустующие страницы блокнота. На первой странице красовался холодный мир, полностью покрытым льдом. Затем, словно противоборствующая ей сила, появился мир, где жара уничтожила почти всё, оставляя своему населению, состоящему полностью из людей, единственный способ пропитания. Этим способом был каннибализм, и он лежал в основе всех поселений, существующих в этой вселенной. Люди пожирали друг друга чтобы выжить. Они съедали самых сильных в своей деревне, ибо считали, что мощь и природная сила доступная только им, после поедания, перейдет в их владения.
Эта вселенная открылась на второй день работы фантазии, а на третей уже исчезла, впуская новый мир. Им оказалось место, заполненное водой.
Бесконечные просторы вмещали в себя толщи воды, на дне которой, раскинулись необъятные города, с жителями похожими на осьминогов. Они жили в рамках своего населенного пункта, никак не соприкасаясь с другими городами, стоящими по соседству. Существа эти занимались исключительно строительством, возводя новые здания, истинные цели которых, плавали на туманном берегу практичности. Они строили их сотнями, и большинством из них были здания, чей способ применения читался как открытая книга. Это были храмы, внутри которых восседало божество, вырезанное из камня и похожее на всех существ, заполняющих города под тоннами воды. У их главного объекта для поклонения была черная чешуйчатая кожа, крылья за спиной, красные глаза, свисающие щупальцы с подбородка непонятной головы, и ко всему прочему, вокруг него словно витало чувство страха, необузданного ужаса, сковывающего любого, кто на него посмотрит. Для местных жителей это было божество придающие им сил работать. Оно было идолом способным на всё, что возникало в головах существ, молящихся его могуществу. Помимо храмов, возникающих каждый день, также появлялись разные здания. Высокие и больше, маленькие и низкие, средние, прекрасные и ужасные, с легко читаемым применением и полностью закрытые от любых догадок, касающихся доступных функций. Города росли ежеминутно и это было главной задачей обитающих внутри существ.