По дороге во сне

Хворостухин Алексей Александрович

Наверху, как башни призванные взирать на людей, находились пристройки, похожие на обычные здания в этом городе. Сложенные по тому же принципу, но с заостренной верхней частью, эти башни сотворили из здешнего храма, образ собора Святого Семейства. Несколько десятков острых конструкций, держалась на циклопических стенах, нёсших внутри себя огромные окна, похожие на тайные порталы, доступные лишь избранным. Каменные блоки, из которых были сотворены эти монументы таланта строителей, источали белый цвет, выделяющийся на фоне всего города. Искусно сложенные, обработанные и готовые демонстрировать всю красоту, каменные блоки, разрезая плотную кладку, выделяли огромные окна со стрельчатым обрамлением. Внутри окон был прописан сюжет, нанесенный на стекла, слега подрагивающие от невидимых действий где-то внутри. Картины повествовали

о путешествии одного человека, не принимаемого везде. Он изгой, терзаемый собственными желаниями, стремящийся увидеть то, чего нет. Его попытки четны, но он не сдается, движется из раза в раз всё дальше и дальше, туда, где в конце, как награда доступная лишь войнам, находится то, что поднимало его после каждого падения. Без сомнения Кейдан, смотря на содержание, разбросанное в окнах, увидел свою собственную жизнь, все её закоулки и перипетии. Красочный пересказ, не называющий имен, делал акцент на безликом персонаже, но для Кейдана, он обладал его собственной внешностью.

Смотря на окна и размышляя о предназначение сюжета, сохраненного в его рамках, до Кейдана донёсся отголосок громких мыслей. Эти мысли, как желанный плод, возникли чтобы утолить струящуюся жажду. В их основе лежало суждения, заявляющие что подсознание, сотворившее всё вокруг, украсило свое творчество деталями, полноту которых может раскрыть только их хозяин. Этот таинственный мир отличался от виденного ранее бесшумного города, в нем нашлись вырванные из головы кусочки мира реального, что для Кейдана указывало на возможную близость к заветным сокровищам.

Взирая на храм, окружённый множеством людей, Кейдан не заметил, как неостановимая толпа двигалась всё ближе к объекту своего вожделения. Каждый, в потоке человеческих душ, осознавал свои цели, и в соответствии с амбициями, принимал решения как ему действовать дальше. Кто-то, робко выверяя каждый шаг, двигался к заветным дверям, кто-то, ускоряя свое тело до максимума, бежал сломя голову, кто-то остался позади, откинув желания, терзающие изнутри, кто-то полз, не в силах побороть призыв, несмотря на собственный недуг. Взгляды и отношения на одиноко стоящие здания в центре огромной площади, разделялись на тысячи причин, двигающих местных жителей посетить то место, служащие для некоторых опорой жизни. Толпа, как живой организм, разрезаемый мыслями, направлялась к источнику влечения, существующему с момента появления каждого отдельного представителя бушующего потока душ.

В этой толпе двигался незнакомый всем человек. Неизвестная душа оказалась там, где никто не обращал на нее внимания. Каждый из толпы был ослеплен собственным стремлением. Всё что их интересовало, это тело и сознание, вознесенное на пьедестал покорения терзающих желаний. Никому нет дела до человека, угрюмо шагающего не по собственному желанию, а по велению толпы. Он не сопротивлялся потоку человеческих судеб, несшего его к огромным вратам, где стояли несколько стражей, облечённые в черную мантию. Они взирали на всех пришедших с молчаливой холодностью, доступной лишь мастерам их ремесла. За ними расположился объект, цель их охраны и цель всех пришедших людей. Это были огромные врата, пройти через которые позволялось лишь единицам из всех присутствующих местных жителей. Стражники, как заведенные детали механизма, выполняли поставленную задачу, и допускали только тех, кто соответствовал необходимым качествам. Отвергнутые люди, те кому не посчастливилось воплотить свои стремления в жизнь, разбредались кто куда, исчезая из коллективного разума, в основе которого лежали сокрытые в каждом желания. Их отвергли, не допустили к очагу их существования, разбрызгивающему искры, объясняющие зачем они живут. Каждый из толпы смотрит на здание в центре площади, ощущая нужду там оказаться. Они смотрят на него, но не видят причины, по которым темные стражники лишают их жизненных ориентиров.

Кейдан покорно шагая, оказался в нескольких метрах от людей, облаченных в черные наряды, изрядно увешенные неизвестными, металлическими предметами. Их лица были скрыты вуалью мрака, в глубинах которого, упрятано то, что осталось от образа человека и его атрибутов. Их облик подчеркивался лязгом всех инструментов, звучащих при каждом движение, украшенном сводом правил, направленных на пришедших людей. Они без сомнения стражи, в руках держащие блестящие лезвия. Их задача искать что-то в пришедших, просеивать души и мысли,

разрешая пройти лишь горстки людей из многотысячного собрания, окружившего храм.

«Стоят ли стражники здесь по своей воле? Или же их привели и оставили выполнять поставленные задачи? Быть может, это сознания указывает на что-то, что я не в состояние понять?». Вопросы кружились в голове Кейдана исключительно о роли темных созданий, стоящих перед толпой. Их завораживающий образ привлекал и отталкивал одновременно. Таинственность и скрытность усыпляли бдительность бушующей осторожности, возникшей при тщательном осмотре. Кейдан позабыл, что всё вокруг, включая стражников, творения его самого. Они дети его полета сознания, решающие судьбу других творений безызвестного автора, оказавшегося в толпе собственных иллюзий. Его не воспринимали всерьез, он всего лишь песчинка в океане душ, и всем плевать, что этот океан создан этой самой песчинкой.

В конце концов поток вынес Кейдана к своим творениям, экипированным в черное. Они стояли неподвижно. Прочесть их взгляд и угадать намерения было невозможно. Всё что осталось, это томительное ожидания, с последующим, неизвестным финалом.

Ритмичный стук выверенно приближался, донося созданные звуки до человека, стоящего перед входом. Кейдан услышал тонкие ноты странного шума, постепенно нарастающего по громкости. Сперва он был неразличим, но с течением времени превратился в ясное ознаменования шагов. Кто-то из глубин храма расчётливо приближался, придерживаясь одного темпа ходьбы. Прошло несколько минут, прежде чем Кейдан смог лицезреть человека, целенаправленно шедшего на выход к толпе. Им оказался высокий мужчина средних лет. Облачен он был в рясу, такую же темную как образ стражников. На плечи появившегося человека падали черные волосы, их цвет, казалось, был еще темнее чем ряса или одеяния стражников. Волосы окаймляли суровое лицо личности, повидавшей скрытые ужасы, доступные только ему. Его глаза, эти два бездонных колодца воспоминаний, пропитались суровостью увиденного и превратились в зеркало, отражающие лишь тьму.

Он стоял неподвижно, не теряя осанки выискивал взглядом объект своих изысканий. Им оказался Кейдан. Завидев его, человек размеренно зашагал, пересек черту, где стояли стражники, достиг цели, остановился и, склонив голову в смеренном поклоне, заговорил:

— Как странно видеть вас в толпе ничтожных и трусливых! — прозвучал звонких голос, оглушающий сознания, но воспринимаемый и понятный. — Мы недавно узнали о вашем прибытии из уст местных детей, что вечно ошиваются возле храма. Их взбудораженные натуры, изливали свои мысли касательно пришедшего незнакомца. Их пугала неизвестность, благодаря которой, слова, излагаемые маленькими созданиями, приобрели летучесть и эхом отразились в стенах нашего храма. Я услышал о случившемся и поспешил найти вас, но опоздал, вы сами нашли нас, — человек говорящий с Кейданом, склонил голову еще сильнее, словно в припадки извинений. — Мы совершили оплошность! Я лично совершил неподобающие действия, и готов понести любое наказания! Я, в лице хранителя ключей от храма, склоняю голову и подношу к вашим ногам свое сердце и душу.

Кейдан, не понимая, что происходит, быстро всё обдумал и накидал в голове план действий.

— Подними голову! — сказал Кейдан, пытаясь соответствовать заявленным ожиданиям. — Как тебя зовут?

— Беорегард, — ответил смеренный человек, выпрямляясь в полный рост.

— Что это за место, ключами от которого ты владеешь?

— Это храм исполнения желаний, господин. В нем доступно всё чего ты хочешь.

От услышанных слов внутри Кейдана всё воспылало. Он наконец нашел ту границу, за которой раскинулись несметные богатства информации.

— И кто же может пройти в этот храм? — спросил Кейдан, пытаясь обуздать возбуждения.

— Раскинувшийся город за вашей спиной, — начал Беорегард, — это город человеческих страхов. В нем собраны все существующие фобии, терзающие человека на протяжение всего существования людей. Храм за моей спиной — это маленькое место, где исполняются желания — это мир доступных возможностей, и право проникнуть в него нужно заслужить. Люди, живущие в городе страха, приходят каждый день, и лишь немногим дана возможность пройти внутрь. Зайти может только откинувший страхи и освободившейся от гнета собственных переживаний. Только духовно сильный человек, достоин права реализовать свои желания.