По дороге во сне
Шрифт:
Выслушав просьбу, неизвестный человек исполнил его желания. Умирающий прожил еще несколько лет, на исходе которых скончался от ножевых ранений, подаренных человеком, на чью жену посягал этот обновившийся старик. Помимо времени, он получил в подарок жизненные силы. Старик вновь ощущал в своих руках способность крепко сжимать предметы, его глаза стали видеть, избавившись от белой пелены, ноги перестали дрожать и стали уверенно направлять его, все боли, наполняющие тело, отступили, и вновь возникшая жизнь унесла его на темные просты человеческих желаний. Он стал брать от дарованной возможности всё, на что не осмеливался при жизни. Старик позабыл о своем времяпрепровождении, забыл о идейных клубах и друзьях. В нем разгорелся огонь дозволенности, сжигающий каждого человека, стоящего на пороге жизни. Он стал вкушать запретные плоды, стал делать вещи неприсущие приличному человеку. Старик растворил свою личность в гнойном бассейне, после чего от него стало веять нежеланным существом. Своими действиями он потратил время, дарованное ему, в гиене человеческих пороков, из-за чего
Случай со стариком показал всем, что слова, произнесенные человеком, громко заявляющим о возможности исполнить любое желания, имеют за собой один подтвержденный случай выполнения сказанного. Еще до того, как старика постигла участь быть убитым, он разнес по округе весть, что жизнь его вновь наполняет, несмотря на то что все жители видели в нем исключительно увядания. Всех поразил тот факт, что он вновь воспрял после обращения к человеку, которого все посчитали безумцем. Этот случай послужил началом исчезновения образа сумасшедшего, и многие жаждущие получить желанное, пришли к нему с просьбами исполнить желания. Человек не отказал, и уже через несколько месяцев, возле его маленькой халупы толпились сотни людей, мечтающих урвать кусок от бесплатной раздачи. Каждый местный житель, изо дня в день спешил к его дому, хоть их желания уже были воплощены в реальность. Единственным человеком, отказавшимся от такой возможности, была Зельма. Она наблюдала за происходящим с нескрываемым отвращением. Её убеждения не позволяли ей пользоваться доступностью собственных желаний, поэтому она осталась безучастна в этом потоке вседозволенности.
Каждого жителя заполнил свет их мерзких желаний. Жадные глаза и загребущие руки получали всё, не отдавая ничего взамен. Желания этих людей склонялись исключительно к собственной выгоде: получить деньги, получить время и жизнь, получить навыки, получить людей или уничтожить их, посетить места, очутиться там куда влекут их собственные мысли. Всё озвученное ими исполнялось по мере возможностей. Желания, касающиеся других миров, прошлого и будущего, особенных способностей, обладали статусом невыполнимого. Всё что касалось обычного мира и живущих в нем людей, исполнялось, и жаждущие получали то что хотели.
Так продолжалось до смерти старика, первым получившим исполненное желания. Новость о том, что его убили, заинтересовала разве что людей, с которыми он когда-то делил свои мысли. Более никто не переживал о его кончине. Всем было плевать, ибо их окружала небывалая возможность оживлять свои желания. Но смерть старика внесла свои коррективы и спустя несколько дней, человек усердно выполняющий каждую просьбу, обратился к людям:
— Настало время платить за мои услуги. Я полюбил каждого из вас, полюбил ваше внимания, направленное на меня, полюбил компанию, что вы мне составляли, полюбил ваши слова и прикосновения. Вы стали частью меня. Каждый из вас стал моим братом и сестрой. Но увы, не все разделяют ваши мысли! В этом прекрасном городе живет одна женщина, избегающая моего внимания и мох услуг. Она отказывается принять мое покровительство, а это значит, что мне здесь не место. Я ухожу, не взяв с вас платы, ибо заберу всё, что даровал вам. Я не могу здесь более оставаться, ибо не все люди в этом городе хотят моего присутствия!
С этими словами, человек, с грустным выражением лица и ехидной улыбкой внутри, демонстративно начал уходить с импровизированной сцены. Его в мгновения ока догнали люди и стали жалобно молить остаться. Они убеждали его, что Зельма, про которую все подумали, в скором времени придет просить покровительства, нужно лишь подождать. Человек, не долго будучи в сомнениях, согласился и стал смиренно ждать.
Через несколько часов дверь одинокой женщины содрогнулась под градом ударов бушующей толпы. Разгневанные люди выплескивали накопившийся страх, пытаясь убедить Зельму воспользоваться услугами человека, способного исполнить всё что ей угодно. Люди боялись потерять уникальную возможность получать исполненные желания. Они как элементы праздного существования не могли лишиться человека, получившего в их кругах имя «Доброго Джина». Люди, придя к источнику угрозы их наступившей возможности, стали в гневной манере приказывать Зельме подчиниться их воле. Но она наотрез отказалась. Зельма не могла переступить через свои взгляды и убеждения, она не могла разменять саму себя и свою душу на легкую возможность получать всё что угодно — это было в недосягаемости ее жизненных ориентиров. Зельма твердо высказала свою позиции и попросила каждого присутствующего удалиться из её дома. Но толпа не слушала. Люди пришли сюда не получать отказ, они пришли за единственным возможным исходом.
Прежде чем Зельма успела что-либо предпринять, мощная рука одного из пришедших схватила её за шею, и со всей силой, скрывающийся в жадной сущности, швырнула на пол. Это был акт физической угрозы, это было предупреждения, которое Зельма решительно проигнорировала. Светлая душа, с не помутнёнными мыслями и чистой совестью, способна противостоять любому человеческому пороку. Её не испугало насилия, не испугали угрозы и нависшая опасность. Единственное, что её по-настоящему пугало, это измена самой себе, отказ от принципов и превращения в образ человека, стоящих перед ней. Зельма не могла позволить этому случиться. Поднявшись на ноги, она с гордостью львицы и пылающими глазами, отражающими всю красоту её души, проговорила звонким голосом:
— УБИРАЙТЕСЬ! Вы мне омерзительны! Я отказываюсь исполнять ваши требования!
Эти слова, прозвучавшие в чистом порыве, стали последними
Оставив тело в доме, вся толпа, окрыленная устранением угрозы, направилась к доброму джину. Придя к нему, они сообщили что все в этом городе теперь под его покровительством, более не найдется ни одного человека, противившегося его способностям и избегающего его услуг.
Услышав это, джин с гордостью поднялся, смиренно протянул руку к толпе и спросил:
— Чего вы хотите?
Толпа залилась в просьбах, касающихся исключительно их самих. Они кричали, требовали, молили. Глаза их горели светом жадности, озарявшим черные души, в которых они растворили единственную светлую личность, служащую преградой для человека, получившего прозвище добрый джин. Он слушал каждый выкрик, каждое слово, каждое желания, струящиеся из черных сердец, наполняющих всех представителей раскинувшийся толпы. Он лицезрел труды своей работы и чувствовал в глубине себя порыв незабываемых ощущений, присущих блаженству победы. Он выиграл давний спор и теперь ему осталось лишь собрать поставленную на кон награду.
Стояв перед толпой, жадно кричащей и тянущей свои конечности к человеку перед ними, он вскинул руку призывая замолчать. Толпа, с быстротой не насытившегося зверя, утопила свои возгласы в глубокой тишине, выполняя желания их новоиспеченного божества. Последний, дождавшись возможности говорить, громким, четким голосом, звучащим эхом в головах собравшихся, произнес слова, заранее заготовленные:
— Друзья мои! Я вижу в вас огонь предвкушения! Вы проделали отличную работу и полагаю результат её схож с тем, что я некогда озвучил своему небезызвестному другу. Мы в одной из тех бесед, что регулярно проходят по вечерам в компании друг друга, завели разговор о человеческих пороках. Я выступал в роли скептика, а все аргументы моего друга, склонялись к тому, что человек нечто сложное, нечто способное бороться с любыми трудностями и испытаниями. Никакие возможности не заставят человека перешагнуть через свою человечность. Так думает мой друг. Я же думаю, что человек — это сгусток гнили. Каждая мысль его, каждое желания, каждое слово или действия, имеет толстый налет жадности, похоти и тщеславия. Я глубоко уверен, что человек неспособен на проявления благородных эмоций. Всё на что этот вид способен, это уничтожения себе подобных, уничтожения тех, кто отличается от них, под предлогом выживания или еще какой чепухи, и самое главное, самое яркое, распространённое в каждом отдельном представители рода человеческого — уничтожения самого себя. Каждый грезит мечтами, желаниями или нуждой, реализация которых, лежит в большинстве своем через головы других. Вы не замечаете себе подобных, перемалывая их душу, стоящую на пути ваших амбиций или пресловутых желаний. Я вижу всё черное наполняющие каждого из вас, я видел это изначально, еще до того, как мы с моим другом скрепили рукопожатием завязавшийся спор. Он как истинно верующий в светлую сторону людей, сказал, что вас не сломят мои возможности. Он утверждал, что присутствующие здесь не поддадутся на мои уловки и не изменят его надеждам. Я же в свою очередь утверждал, что мне не нужно будет прилагать огромных усилий, ведь я знал, что душа человека схожа с развивающимся, черным полотном, направляющимся туда, куда дует ветер их желаний. Я дал вам возможность, а вы подарили мне победу в споре. Моя победа не была бы полноценной если бы хоть один человек в этом городе отстранился от моих услуг. Естественно, мне вмешиваться было нельзя. Единственное что я мог, это говорить с вами, быть змеем искусителем, вливать каждому из вас яд, коим вы полнитесь и без моей помощи. Вы сами решили избавиться от светлой души, которой я поистине удивился. Она была преградой, не позволяющий мне забрать награду, поставленную на кон. Вы сделали то, что рассеяло мои сомнения возникшие вмести с этой женщиной, отличающийся от всех виденных душ. Но её больше нет, поэтому настало время забрать свою награду, — голос джина стал громче, словно пытаясь донестись до каждого человека, слушающего его с непониманием. — Итак внемлите мои слова! Пришло время исполнить мое желания! Как и говорилось ранее, я потребую за свои услуги желания, исполнения которого, вам не избежать! За всё нужно платить! Ваша плата станет моей наградой за выигранный спор! Слушайте же мое последнее слово! ИСЧЕЗНЕТЕ!
Громкий крик вырвался из середины толпы. Один из присутствующих упал, схватился за голову и жалобно завопил, сгорая в дикой агонии. За ним в конце упал второй человек, затем третий, десятый, и вот уже все лежат на сырой земле, корчась от боли и заливаясь в душераздирающих криках. Через мгновения толпа утихла. Бездыханные тела, оставленные сознанием, отправившимся в забытье, заполняли пространство, по которому гордо шагал человек, победоносно растворяясь в блаженной улыбки. Он медленно двигался, попутно заглядывая каждому в глаза, наблюдая в них последние мгновения, застывшие в остывающих глазах.