По другую сторону тепла

Friyana

Весь урок, почти полностью доверив приготовление заданного зелья Гермионе, он украдкой наблюдал за Панси. Она держалась великолепно, и, если бы не эта внезапно открывшаяся способность Гарри видеть мелочи — слегка закушенная губа, едва заметная дрожи пальцев, горькая тоска на дне глаз, — он бы по-прежнему ничего не видел… Как не видят Рон с Гермионой.

Гарри подумал, что, возможно, слизеринцы вовсе не настолько бесчувственны и непрошибаемы, как ему казалось все эти семь лет. Просто они действительно умеют держать себя в руках,

когда это необходимо.

Решение пришло внезапно, когда все зелья были сданы, и Снейп взмахом руки отпустил учеников на волю. Просто вдруг стало очевидно, как дважды два, что иначе он поступить не может. И плевать на все.

Спокойно собрав вещи, не обращая внимания на выходящих из класса учеников, Гарри подошел к Малфою и, не глядя, на секунду взял его за локоть.

— Задержись, — тихо бросил он, одновременно выпуская из рук сумку и рассыпая книги.

Пока он возился и подбирал их, Панси уже успела уйти. Впрочем, как и все остальные. Гарри закинул сумку за плечо и вышел из класса, провожаемый язвительным взглядом Снейпа.

Драко стоял снаружи, подпирая стенку.

— Что за бесцеремонность, Поттер? — на Гарри уставились непроницаемо-холодные глаза, на дне которых клокотало… что-то. Раздражение, догадался он. И усталость.

— Я знаю, как ей помочь, — без предисловий объявил он. — Но мне нужна твоя помощь.

Драко на секунду лишился дара речи. Гарри почти с удовольствием отметил, что слышит смену всей череды эмоций — удивление, потом понимание, затем гнев, за ним приходит тоска, и, в итоге — решительность.

— Ей ничего не нужно, Поттер, — медленно ответил он. — Тем более, ей вряд ли будет что-то нужно от тебя. Не лезь не в свое дело.

— Можешь считать, что я лезу не в ее дела, а в твои, — сказал Гарри, глядя ему в глаза. — Ты сам, лично ты, хотел бы ей помочь?

Драко молчал.

— Ты мне веришь? — спросил Гарри.

Малфой, вздохнув, потянул его за рукав, двинувшись прочь из подземелий. Некоторое время он просто шел, глядя себе под ноги. Потом остановился и развернулся к Гарри, заложив руки в карманы.

— Поттер. Я не знаю, что ты подумал… — начал он.

— Что завтра состоится ее помолвка, — спокойно ответил Гарри.

Драко вскинул на него внимательный взгляд. Ухмыльнулся и начал изучать глазами потолок.

— Поттер, — со вздохом сказал он, выдержав паузу. — Это действительно не твое дело. Будь добр, отстань от нее. И от меня заодно, — он посмотрел на него, и добавил уже тише: — Ты гриффиндорец. Тебе никогда не понять нас. Нам не нужна ничья помощь. Мы в ней не нуждаемся.

— Это неправда, — процедил Гарри сквозь зубы. — А ты обещал не лгать.

— Ну, что ты прицепился? Какой смысл оттягивать, летом она все равно поедет домой, и придется это сделать. Тогда пусть лучше покончит со всем сейчас.

— Спроси себя, Малфой, не греет ли тебе душу то, что у тебя есть еще пара-тройка месяцев свободы?

Драко опустил глаза.

—

Они есть не потому, что я их выклянчивал.

— Но они есть. А у нее их нет. И ты толкаешь ее к Пожирателям Смерти, а сам радуешься, что тебе повезло пока избежать этого.

— Хорошего же ты обо мне мнения.

— Где я сказал неправду?

— Поттер, нет, — на скулах Драко заиграли желваки. — «Нет» — это обдуманный окончательный ответ. Она большая девочка и справится со всем, что должна сделать. Ей давно пора перестать биться в истерике каждый раз, когда реальность начинает стучаться в ее хрустальный девичий мирок. Так что не лезь со своей Гриффиндорской добротой к каждому, кто пролил три слезинки, потому что не может заставить себя повзрослеть.

Гарри молчал, глядя на него.

— Если ты передумаешь… — наконец сказал он.

— Я не передумаю, — перебил его Драко. — И, пожалуйста, перестань считать, что ты знаешь, что для нее лучше.

— Ты этого тоже не знаешь.

— Поттер…

— В любом случае, я обведу этот день в календаре красными чернилами, Малфой. Ты в первый раз сказал мне «пожалуйста».

С этими словами Гарри развернулся и зашагал по коридору к классу Трансфигурации.

Драко кусал губы, глядя ему вслед.

* * *

День не задался с самого утра.

Сначала Панси пришло письмо из дома, в котором ей сообщали, что завтра утренним поездом она должна будет отправиться в родовое поместье, где состоится церемония ее помолвки. Естественно, та закатила истерику. Что она еще могла сделать?

Драко вздохнул. Поумнеть уже могла бы, например, для разнообразия. Все вокруг соглашаются, а она истерит. Тоже мне, индивидуальность, хмыкнул он, переводя взгляд за окно. Монотонное вещание профессора Биннса упорно возвращало его к размышлениям.

Потом этот Поттер с его идеями… Больше всех надо ему, в конце концов. Ничего с Паркинсон ужасного не случится. Точнее, то, что с ней случится, будет настолько ужасно, что потом ее уже ничего не будет трогать. Может, оно и к лучшему.

Слизеринец подумал и, скрипя зубами, признался сам себе, что предложение Поттера взбесило его в первую очередь именно потому, что никто и никогда не пытался помочь самому Драко. Хотя… и не принял бы он ни от кого никакой помощи. И Поттеру не позволит помогать Панси. Незачем все это. Их пути никогда не пересекутся.

Попытки поговорить с девушкой за весь день ни к чему не привели. Отсидев положенное в плену Истории Магии, он пытался вызвать ее на откровенность за обедом, но получил уничижительный взгляд из-под накрашенных ресниц и презрительную ухмылку. Что с того, что он, наконец, прямо высказал ей все, что думает о ее бесконечных рыданиях? Надо же, обиделась.

На душе, однако, после разговора скребли кошки. Драко подумал, что зря он так с ней, стоило потерпеть еще один вечер, а потом она уедет, и слезы прекратятся. Нет же, взялся воспитывать…