По эту сторону любви
Шрифт:
Мэтр был одет не просто богато, а я бы сказала вычурно. В его одежде всё было чересчур. Слишком яркие цвета, слишком много драгоценностей и слишком длинные полы фрака. Вызывающе и помпезно. Не отставала от него и спутница. Все то же обилие драгоценностей и яркие одежды. Это было бы уместно вечером и на званом приеме. Но в классической «Пинакотеке» с её камерной обстановкой и в разгар дня они смотрелись инородно.
Но вот Акке, судя по всему, был от них в полном восторге. Безусловно, прежде всего, от юной нески. Она была красива, особенно поражала её кожа — ежная и сияющая. Черты лица классические, как у греческих
— Идея, что Геракл на самом деле герой — не нова, юный газтер. И она с регулярной периодичностью приходит в головы многим. Особенно этим страдают юные газтеры вроде вас. Уж простите мне мою прямоту, — произнес Мэтр как раз когда мы с Себом подходили.
— О нет, Акке. Только не говори, что ты снова готов это обсуждать, на сей раз с посетителями музея. Прошу прощения, Мэтр. Мой брат вам не докучает? — Себ отвесил легкий поклон неске и вопросительно посмотрел на Мэтра.
— Нет, что вы. Это было занятно, в некотором роде. Я давно вот так запросто не беседовал с молодёжью, — в голосе Мэтра было столько снисходительного благодушия, что хотелось срочно съесть лимон, чтобы разбавить эту патоку.
— Разрешите представиться — Себастьян Липринор. Это моя сестра — Клариса и мой брат Акке Айварс Харлинсон. С кем имею честь? — Себ взял инициативу в разговоре.
Я, правда, не совсем понимала зачем? Что могла нам дать беседа с этими людьми, и чем руководствовался он, поощряя Акке. И почему это меня вдруг представили просто по имени?
— Мэтр Фредерик Лейтон, а это моя воспитанница, неска Дороти Дин. А с вашим братом мы не сошлись во мнениях насчет моей картины, которую он раскритиковал. С присущей юности максимализмом. Вот она, кстати, — и он указал рукой на стену, где висела картина, послужившая поводом для знакомства.
На картине в расслабленных позах лежали три прекрасные девушки. Их обвивал большой и блестящий удав. Девушки огромную змею не только не боялись, а казалось, наоборот любили.
— На мой взгляд, прекрасная картина. И сходство на лицо. Это же вы послужили моделью, неска Дин? — Себ был сама галантность, по всей видимости, прелести юной нески Дороти и на него произвели впечатление.
— Да. Мэтр долго выбирал позы. Это было утомительно. Это сложная работа, хотя, казалось бы, лежи себе и лежи. Но уверяю вас, это не так, — и неска заинтересованно подняла на Себа прекрасные синие с фиолетовыми вкраплениями глаза.
— А что же не устроило тебя, Акке? — спросила я подростка.
— Сюжет. Здесь показано, что они ласкают и нежат злого дракона. А ведь совсем скоро явится Геракл. Он убьет дракона и похитит золотые яблоки. А если верить этой картине, то получается, что он убил друга юных несок, почти что защитника. А не злого дракона, — выдал Акке.
— Золотые яблоки? Но они больше похожи на лимоны, — вдруг спросила я и уставилась на картину.
— Ну, да. Многие считают, что золотые яблоки это на самом деле лимоны. В том числе за множество полезных свойств у лимона и трудности с его выращиванием и доставкой. Вы разве не знали? — удивленно приподнял брови художник.
— Лимон
— Простите, не совсем вас понял. Кто такая Ева? — снова удивился Мэтр Лейтон.
— Простите мою сестру. Она любит говорить загадками. Не хотите ли выпить кофе с нами, и продолжить разговор? — быстро нашелся Себ.
— С удовольствием. Мы именно туда и направлялись, когда остановились узнать, почему юный газтер так шипит на мою картину, — благодушно согласился Мэтр Лейтон.
Сидя за столиками кафе и попивая кофе из маленьких чашек, мы вернулись к прерванному разговору.
— Получается, Геракл согласно греческой мифологии совсем не герой? — спросила я совершенно для меня непонятное.
Ведь в моем мире Геракл, совершивший двенадцать подвигов, безусловный герой.
— Юная неска, разумеется! Геракл родился физически сильным, с буйным нравом и неуемным темпераментом. И его брат Еврисфей всячески пытался обуздать это. Он давал ему задания, которые он с таким же усердием проваливал.
— Как это проваливал? Но двенадцать подвигов? — опять спросила недоуменно я.
— Подвигов? Вы о чем, юная неска? Двенадцать заданий Еврисфея. За двенадцать лет Еврисфей дал Гераклу двенадцать заданий. Которые он благополучно провалил. Страшно представить, что бы натворил этот безмозглый детина, если бы не Еврисфей, — покачал головой Мэтр Лейтон.
— Но, Авгиевы конюшни? — снова вспомнила я.
— Да, и что? — приподнял брови Мэтр.
— Он их очистил, — сказала очевидное я.
— Очистил? Хм. Ему было велено их очистить. Поработать мускулами и лопатой. С его силищей вполне посильное задание. Но он прокопал канал и повернул русло реки на здания конюшен. Как итог, конюшни снесло, а коровы утонули. Закономерный итог. Чтобы точно рассчитать напор от реки, нужно было обладать инженерными навыками. Нет, идея была неплоха. Но вот исполнение явно хромало, — весело поведал Себ.
А я недоуменно воззрилась на брата. Он тоже об этом знал? А почему я слышу впервые?
— А лев? — вспомнила неизменную деталь одежды Геракла, а именно — шкуру льва.
— Немейский лев? Он и его прайд контролировали рождаемость других животных, в частности гиен, антилоп. С убийством льва все изменилось, и растительность пришла в упадок. Люди голодали из-за вытоптанных животными посевов, и гибли от расплодившихся стай гиен. Это подвиг? Единственное, что тут ценного — он почти год его выслеживал и был занят. И не натворил что-то еще. Столь же «героическое», — усмехнулся Мэтр Лейтон.
— Ну, или если взять этот подвиг, который и изобразил Мэтр Лейтон. Он ворвался в сад к Гесперидам, убил их ручного дракона, ободрал дерево со священными лимонами. А по дороге изнасиловал Пирену, — утвердительно кивнул Себ.
— Кого изнасиловал? — я в ужасе прижала пальцы к губам.
— Пирену, принцессу. Ему оказали гостеприимство, а он напился и изнасиловал дочь царя. И ушел. Девушка не выдержала такого позора и убежала в горы. Там она разбилась на одной из скал. А когда он возвращался обратно, неся эти самые золотые лимоны, он узнал обо всем. Ему стало стыдно, и он громко стал кричать на все горы. Пирена! Пирена! Эхо в горах и подхватило. Сошли лавины, кого-то даже завалило. Но теперь горы называют Пиренейскими. Ты не знала? — спокойно рассказал Себ.