По эту сторону. Дом с секретом и дверь в мечту. Часть первая
Шрифт:
– Танечка… – Соколовский вопросительно покосился на Татьяну. – Что скажете?
– Отёк роговицы, – пожала плечами Татьяна, – Надо лечить, иначе всё будет хуже.
– А линзы? Линзы я могу носить?
– Нет. Глазам надо дать передышку.
– Да как же мне быть? – Эвил поморгала. – С такими-то глазами я не могу…
Действительно, яркие золотые радужки и необычной формы зрачок уж очень обращали на себя внимание.
– Почему же? – Соколовский небрежно взъерошил волосы, – Можешь сказать, что у тебя период изменений в жизни, ты решила кардинально
– И какие же у меня изменения? – прищурилась Эвил, что-то такое уловившая в голосе Сокола.
– Я могу тебе слегка помочь в объяснении этого факта…
– За отдельную плату, конечно?
– За встречную услугу! – Филипп резко поменял положение, уселся на диване и выдал:
– Мне нужна яркая спутница, с которой у меня якобы роман!
– Интересссно! – Эвил сузила глаза, – А что так?
– Да вот, понимаешь, я достиг уровня известности, за который надо платить информацией о личной жизни или хотя бы имитацией этой информации… Короче, пристали папарацци, раскопали гостиницу, решили, что моя протеже – это Татьяна. А мне лишнего шума вокруг этого места не нужно! Да и Танечке это всё ни к чему, – пояснил Сокол.
– Ну да… а если они ничего не накопают, решшшат, что ты или болесссный, или…
– Молчи, а то ещё чего-то лишнего шипанёшь, а я, знаешь ли, обидчивый! – холодно предупредил собеседницу Соколовский.
– Да что ты злишься… Прямо пошутить нельзя! Знаю я, знаю, что ты женатый и верный, слышшшала, – фыркнула Эвил. – А жена не рассердится, если узнает?
– Из-за тебя? Нет, – пожал плечами Соколовский.
– Понятно… где птица высокого полёта, а где змеи? – нелогично оскорбилась Эвил.
– Так! Знаешь, ты уж реши, что именно тебя раздражает! То, что я предлагаю это всё в качестве дымовой завесы, удобной нам обоим, а не реальный роман? Или то, что моя жена мне доверяет?
Певица призадумалась. То, что предлагал Соколовский, действительно было очень и очень выгодно – он очень популярен, её статус моментально повысится без малейших затрат с её стороны, делать ей для этого ничего не нужно, а реальный роман с ним её вообще никак не интересует. Правда, тут была и ещё одна сторона вопроса – та, ради которой она сюда прибыла!
Эвил покосилась на Таню, которая успешно делала вид, что она ничего не слышит, а потом спросила у неё:
– То, что у меня с глазами, это лечится?
– Да, но мне надо будет вас время от времени осматривать. А вам – использовать капли и гели для глаз.
– То есссть мне надо будет сссдесссь чассто бывать?
– Да, хорошо бы… – Таня не очень понимала, с чего такие вопросы.
– А ты не испугаешься? – прищурила золотые глаза Эвил.
– Чего? – удивилась Таня.
– Меня! Сссмотри! – Эвил не стала падать на пол, как это делали остальные, а, сидя на стуле, приподняла обе ноги, обутые в туфли на экстремальном каблуке, и топнула ими об пол.
Туфли так и остались на полу, тело Эвил на миг оказалось окутанным дымкой, а когда она развеялась, перед Таней возникла здоровенная,
– Ого! – Соколовский и не подумал изменить позу, так и сидел на диване, безмятежно закинув руки за голову. – Сходу демонстрация максимального размера? И к чему такие спецэффекты? Татьяна, вы как?
– Красивая какая! – ахнула Таня. – Ой, мамочки, какая же вы красавица!
Соколовский чуть не зааплодировал – ничего лучше его сотрудница сделать не могла, даже если бы они репетировали эту сцену месяц!
Эвил замерла метрах в двух от Тани и напряжённо всматривалась в лицо человека, но сколько ни старалась, не увидела там ни страха, ни отвращения, ни жадности, ни неприязни.
– Ты правда не боишшьсся? – осторожно уточнила Эвил.
– Нет, – Таня пожала плечами. – Вы правда очень красивая!
Самое интересное, что Татьяне змеи действительно нравились! Ещё в детстве, читая книги Джералда Даррелла, Таня перестала бояться пресмыкающихся. Да, понятное дело, глупо хватать в руки ядовитую змею, это может быть реально опасно, но вообще-то от автомобилей гибнeт гораздо, просто несоизмеримо больше людей, чем от укусов змей, однако, мы же не отпрыгиваем в сторону, содрогаясь и вереща от ужаса, при виде «страшных машин».
Потом, когда она уже училась в вузе, у неё был однокурсник, который был фанатом змей. Он их с детства держал дома, благо родители его поддерживали, разводил и вообще всячески популяризировал свои увлечения. Правда, многие в их группе так и шарахались от принесённого на занятия безобидного и красивущего маисового полоза или ужика, но однокурсник не сдавался, а обнаружив, что Тане змеи нравятся, частенько вручал ей в руки то одного, то другого своего питомца.
Именно таким образом Таня на всю жизнь получила прививку от страха, зато научилась восхищаться красотой мягкого перелива чешуи, золотом радужки и изящными движениями.
Когда ей пришлось общаться с предприимчивым Ххоршем-Геннадием, она вполне спокойно восприняла его внешний вид, но он-то становился просто двухметровым чёрным змеем, а тут перед ней переливается каждой чешуйкой, окрашенной в песочно-золотистый цвет, здоровенная змеиная красавица.
Страха не было никакого, тем более что рядом расслабленно сидит Соколовский – он-то явно не допустит реальной угрозы, а раз так, то чего лишний раз суетиться? Нет, на самом деле Таня понимала, что тут что-то не так, змея очень уж крупная, а у неё ноль реакции, но решила, что это её состояние – побочный эффект от отвара Уртяна.
Эвил изумлённо уставилась на Татьяну, а потом чуть пододвинулась к ней, прошипев:
– Посссмотри ссейчасс глаза!
– Да… и тут отёк роговицы! Вот интересно-то как, значит, изменения в одной форме, переходят и на другую! – пробормотала Татьяна, не замечая развеселившегося начальства, а потом решительно произнесла:
– Будем пробовать лечить в обеих формах! Я обратила внимание на то, что в истинном виде обычно выше регенерация тканей, надо попробовать начать лечение именно в змеином обличье.