По эту сторону. Дом с секретом и дверь в мечту. Часть первая
Шрифт:
– Нет, просто подарил.
– А! Вот и отлично. Да не смущайся ты, это норрмально в нашей срреде – чёткие денежные ррасчёты укррепляют дрружеские отношения! – провозгласила Крылана. – Так чего ты думаешь тут поставить из мебели? Крровать ей точно нужна, на присаде она спать не прриучена – отвыкла от ворроновой натурры.
– И кровать, и кресло, и стулья будут, и столик, конечно. Шкаф вот сюда… – Таня прикидывала что куда станет.
– Да у неё и одежды-то почти нет! – вздохнула Крылана. – Два чёррных платья, парра свитеррков, парра блузок
Таня сердито фыркнула:
– Решим… в конце концов, ей надо будет тут работать, а не гостей пугать!
– Вот именно на это и упиррай. Я было сунулась ей одежду купить, а она в слёзы, мол, ей же отррабатывать потом надо будет.
– Дикость какая-то! – вздохнула Татьяна и чуть не подпрыгнула от звонка смартфона – так увлекалась разговором о несчастной вороничке, что напрочь забыла об…
– Эвил, – Татьяна покосилась на экран гаджета и приняла вызов.
Возбуждённый щебет особой гостьи был слышен даже Крылане, которая поморщилась, а как только Таня закончила разговор, уточнила:
– Она всегда такая эмоциональная?
– Я её ещё маловато знаю. Возможно, она просто вошла в роль звезды… – миролюбиво отозвалась Татьяна.
– Вошла-вошла… пусть выходит! – решила про себя Крылана. – Тоже мне, взяли моду, как войдут, куда не надо, как присядут окрружающим на шеи и вперрёд! Только я ж злая, я ж разом спущу с Таниной шеи кого угодно, а уж тем более всяких зазвездившихся змеюк.
«Зазвездившаяся змеюка» как раз подъезжала к гостинице, соображая, достаточно ли вещей взяла для собственного комфорта и поддержания легенды с одной стороны и не решит ли Соколовский, что это перебор, с другой стороны…
– Филипп Иванович, – Таня заглянула к начальству, придирчиво изучавшему себя в зеркале, – Эвил подъезжает. Комната её готова… только она сказала что-то такое про чемоданы, я не очень поняла…
– А что такое?
– Ну… сказала, что грузчик нужен, – призналась Таня.
– Км… вот некоторым хоть говори, хоть не говори, хоть клювом в башку постучись – всё одно пустота внутри! – вздохнул Соколовский. – Ладно, сову пошлите, скажите ей, что я велел. Сова у нас и за бригаду грузчиков сработает…
Таня исполнительно кивнула и поспешила за присказочной совой, а Сокол снова повернулся к зеркалу и пожаловался сам себе:
– Сова-то перенесёт даже Эвил в истинном виде, причём куда угодно, но другое дело, что я же этой змеище сказал – гору вещей не брать!
То, что про гору он погорячился, стало очевидно, стоило только ему выглянуть на лестницу…
Весь гостиничный холл был завален грудами чемоданов.
– Гору… да тут горный хребет! – рассердился Соколовский, и было за что.
Сова-то много чего могла, но не на улицу же вылетать необычной совушке, а как перегрузить вот это вот всё из огромного багажника машины в гостиницу? Нет, водитель Эвил, конечно, разгружал всё привезённое добро, но в гостиницу войти почему-то не мог, ноги просто не шли и всё тут.
Пришлось ему
– Татьяна! Вам кто разрешил вещи таскать? – сердито рыкнул Сокол, торопливо сбегая по лестнице.
– Милый, ты вышел меня встречать? – Эвил искусным жестом отбросила в сторону сумочку и повисла на шее очень сердитого Соколовского, прошипев ему на ухо:
– Улыбайся! Улыбайся немедленно, на противоположной стороне улицы фотограф караулит! Пока тебя не видно, но он сейчас выйдет из тачки и запечатлеет тебя такого радостного-прерадостного, аж страшшшно!
– Вот и правильно, что тебе страшно! – нежно пропел Сокол, очень вовремя нацепив на физиономию крайне романтическое выражение лица. – Ещё раз заставишь врача перетаскивать своё барахло, я тебе вместо Татьяны для лечения грузчика предоставлю!
– Ой, как ты меня напугал, – Эвил прямо-таки завилась вокруг «любимого», на что он влюблённо прошептал:
– Переигрываешь! У нас постельных сцен в холле не запланировано. И вообще, я в таком не снимаюсь… Да и если ты в людском виде, то лучше обеими ногами на полу стоять – так надёжнее!
Глава 10. Нежная-пренежная
– Зануда ты! Никакого в тебе куража нету! – прошипела на ухо Соколовскому нежная-пренежная Эвил. – Что? Без режиссёра, небось, даже сцену встречи любимой, юной и прекрасной девушки отыграть не в состоянии?
– В состоянии, дорогая! Но два вопроса – где ты видишь тут девушку-то, да ещё юную? У тебя что, раздвоение личности, запамятовала, кто ты на самом деле? Я уж про возраст вообще почти молчу.
– Лучше совсем про него молчи! – ласково посоветовала Эвил. – Я же потом могу и в истинном виде тебя обнять… Правда, опасаюсь, что тогда твоей Тане придётся в тебе много чего чинить!
– Милая, или ты сейчас завязываешь свой раздвоенный язык бантиком и стихаешь, или я сейчас сыграю сцену «Выпроваживания коварной изменщицы на улицу», а на роль девушки кинозвезды выберу себе кого-то другого!
– Слушай, и что ты такой вредный? – c некоторым даже уважением отозвалась Эвил, незаметно покосившись через плечо на улицу, – О! Ещё пара секунд и дверь совсем закроется! И-раз, и-два, и…
Через миг после окончательного закрывания двери Соколовский филигранно выпутался из «нежных», но слегка удушающих объятий и отодвинул от себя Эвил.
– Значит так… ты, милая, кое-что перепутала, наверное. Я обратился к тебе с предложением сотрудничества, причём взаимовыгодного, для того чтобы это было МНЕ удобно. Если мои условия тебя не устраивали, ты спокойно могла или отказаться, или сказать, что именно не так. Но ты согласилась.
– Ну и что? – усмехнулась ему в лицо Эвил. – Ну и согласилась потому, что это было удобно МНЕ! Избавиться от меня сейчас же ты не можешь – мы только-только заморочили всем голову, и публика будет думать, что я твоя возлюбленная. Рассоримся в ближайшее время, так я ж могу тебя ославить… Понимаешь? Как придумаю что-нибудь этакое! – Эвил насмешливо прищурилась.