По грехам нашим. В лето 6732
Шрифт:
— Кто? Кто есмь лис коварный, што у твою буйну голову то уложил? — прокричал князь и его голос дал петуха.
— Так купчина Жизнобуд дал и гривну и казал то, — понуро ответил князь.
— Вот пес, я казал тому купчине, што Корней и вой добры, и купец, аки царь Мидас, вон оно как — гордыня абуяла купчину. Ну, енто моя справа, — задумчиво еле слышно сказал Василько. А я удивился образованию князя — гляди ка — и про Мидаса знает.
— Ты, Алексей у паход идеш з двумя сотнями и Корней у щит стоять буде, а вы у соре. Миритися и збирай ратников у паход Алексей Вольгавич. Голова буде Глеб Всеславович. Почакай у дворы Корнея, да домовитесь, — сказал Василько и махнул Алексею на выход.
После установилась
— Даниил спрашал о те, — начал князь говорить после паузы. — То муж вельми мудры, да гонорливы. А никак з великим князем Юрием Всеволодовичем не домовится.
Меня перещелкнуло. Легендарная личность — человек науки и писатель, который для своего времени был, наверное, бунтарем и провокатором. Много споров было или будет об этой личности. И почему его называли Затворников тоже. Считалось, что его прозвище было из-за того, что жил он на склоне лет отшельником, затворенным от всего мира, или же это была некая аллегория. И вот, сейчас мне можно будет узнать правду об этом человеке, память о котором весьма скудна. Возможно, какие-то документы сгорели, когда был пожар в Григорьевском затворе — в принципе первом русском университете. Так, может он и затворник то потому, что был в этом затворе, который и располагался в Ростове.
– То той муж, что у затворе? — аккуратно спросил я.
— Да вон мого батюшку подговорил створить той затвор и сам головою у им, — ответил князь, одним предложением дав отгадку одной из многих тайн Древней Руси.
Князь окликнул холопа и уже через пятнадцать минут в палату к князю вошел мужчина лет сорока пяти. Высокий, с зычным голосом, уже седой бородой и аккуратно стрижеными волосами. Был он в монашеском балахоне, но выглядел как-то щеголевато и высокомерно.
— По здорову, князь? — пробасил Даниил.
— По здорову. А ты како ж, наказ великого князя убыть табе на озеро Лача, а ты у манастыры усе, у затворе, — с усмешкой сказал Василько.
— Так, княже одбуду наказ той, — развел руками Даниил, показывая всем своим видом, что наказ выполнять не собирается, но и конфликтовать не хочет.
— То муж Корней Владимирович, што ты говорил, — сказал Василько и облокотился на спинку своего высокого стула, показывая своим видом, что он свою роль выполнил — дальше сами.
Разговор был сложный. Я в своей прежней жизни не имел сомнительного удовольствия общаться с представителями спецслужб. Именно как допрос я с самых первых вопросов воспринимал общение с этим действительно уникумом. А еще очень болела голова, когда монах начинал пристально смотреть на меня.
Вопросы лились рекой, и странным образом хотелось на них отвечать, но мне удавалось сдерживаться и не раскрывать главных секретов.
И расскажи, как ты льёшь сталь. А не хочешь, так я тебе расскажу, как лили наши предки, да другие народы. А еще как ты историю знаешь, вот я Геродота на греческом, да Плутарха читал. А что ты видел в Святой земле, да подробно, а как зеркало то получается? И сколько раз я не говорил, что то коммерческая тайна, он отмахивался и даже ухмылялся. В какой-то момент я даже подумал, что это такой же попаданец, как и я. Уставший от опроса, я даже и задал вопрос, что он думает о будущем нападении монголо-татар. Но мудрец ответил, что и понятия не имеет о будущем. Его дело учить в монастыре отроков.
Расставались мы уже если не друзьями, то хорошими товарищами. Даниил просил послать своих учеников из затвора ко мне в поместье, на что я так же договорился прислать прилежных отроков на обучение к нему, да и в мирное время знатно поговорить о науках и ремесле.
Я и сам думал об организации образования, что-то вроде школы, но не военной. Только быть преподавателем по всем дисциплинам да без учебных пособий, не реально.
Я вышел во двор, где с понурым видом ходил кругами мой вчерашний обидчик — Алексей.
— Замиримся? — спросил я сходу, не желая говорить долгие разговоры.
Ну не вызывал этот парень негатива. Вчера, слегка разгоряченный на адреналине я видел его в противниках. Сегодня — нет!
— Прощевай Корней Владимирович — бес спутал, — ответил Алексей.
Я протянул руку, и сотник княжьей дружины за нее ухватился. А я немного поразился. Был он немногим старше того же Филиппа и вот тоже сотник. Друг то мой стал таковым после изменений в Унже и благодаря созданию воинской школы, а этот добился этого в жесткой конкуренции.
Пообщавшись с Алексеем, я осознал, что мой товарищ, живший или живущий в XXI веке был недалек от истины, когда говорил, что «настоящая дружба рождается с мордобоя». Парень был фанатом войны, и с самых юных лет учился, как правильно жить и умереть. Отец его погиб вовремя битве на Липе, но великий князь Константин не оставил парня и он продолжал обучаться воинским премудростям. Уже в четырнадцать лет стал самым молодым новиком в дружине князя Василько. А князь в последнее время все больше внимания уделяет молодым воинам, видимо проецируя их участь на себя, или по другим причинам. Вот и его князь вчера назначил старшим над двумя сотнями ратников, которые и уходят с нами на Новгород.
Оставив в хорошем расположении духа Алексея, я двинулся в сторону торговища. Я не хотел создавать еще одну проблему, которой бы стала месть купцу Жизнобуду, но именно на торговище мы договорились встретиться с Шинорой, к которому у меня есть задание. Но пройдоха сам меня нашел.
— По здорову ли боярин, Корней Владимирович? — спросил из-за спины Шинора.
— Спаси Христос. А ты пошто аки тать со спины крадешься? — спросил я, и демонстративно взявшись за гарду шпаги, которую после вчерашней дуэли решил немного поносить.
— Так, яко увидал тя, також и спытал, — извиняющимся тоном ответил Шинора. — Боярин ни куны ужо, треба на справу серебра дать.
— Ты што серебром снедаешь? Али закапываешь? Слухай сюды, — начал давать указания я Шиноре.
Серебра, конечно проходимец много с меня имеет, но и дело делает. Оказывается, что коррупция в это время вообще норма и рассказать за три-пять кун о товаре своего хозяина, или же на постоялом дворе дезинформацию вбросить — нормально. Вот я хотел бросить эту дезинформацию. Предлагал я Шиноре во Владимире, где у него уже чуть ли не постоянная агентура распространять мнение, что ссориться с Новгородом не правильно, а вот помочь князю Вячко оборонить Юрьев — святое дело для русича. Что латиняне замыслили лжу великую, и собирают свои рати, чтобы поработить гордых русичей. Нужно князя просить да в ватаги сбиваться и бить схизматиков, что и Новгород возьмут и после на Владимир пойдут. Княжества Герцике и Кукейнойс уже взяли и мало им. Ну и так далее по тексту с разными вариациями.