По имени Шерлок. Книга 3
Шрифт:
А если предположить, что Тлалок действительно существовал? Вот только он не был поврежден в той битве, а погиб? Тогда, для его священнослужителей было бы вполне логично придумать теорию о травмах, которые можно излечить усердными жертвоприношениями. А заодно, это прекрасно объясняло бы тот факт, что он больше не творит чудеса — рук то нет!
Только сейчас, когда немного спало напряжение, в котором я пребывал все время, что находился в долине, краем глаза заметил непрочитанный конвертик системного сообщения. Развернув его, облегченно вздохнул. Вот и пропали последние сомнения, туда ли я попал. Странно только,
— Поздравляем! Квест: «Тайное всегда становится явным!» выполнен.
— Награда: опыт 120000 (5000/40000).
— Получен уровень!
— Уровень 9 (доступных для распределения характеристик — 1)
А вот дальше, к моему удивлению, ничего не предложили. И что бы это значило? То ли это знак, что квестов больше не будет и стоит начинать действовать самостоятельно, без подсказки, то ли продолжение я увижу после того, как отыщу останки своих виртуальных родных. Но большее я, будучи реалистом, уже не рассчитывал.
С характеристиками решил поступить просто — не изменять когда-то принятому решению и снова вложиться в удачу. Жаль, что я так и не понял, есть ли в этом хоть какой-то смысл?
Тем временем, картина за окном изменилась. Ритуальные действия подошли к концу, и толстый жрец медленно, периодически останавливаясь, начал восхождение к вершине храма. Камень опустел, помост больше не приковывал взгляд, и я смог спокойно осмотреть площадь.
Сам храм представлял собой гигантскую ступенчатую пирамиду, примерно тридцати метров в высоту, сложенную из огромных базальтовых блоков. На грани, которая была обращена к площади, находилась неширокая дорожка, где метровые ступени были заменены пандусом с поперечными насечками, подобным тому, который я видел в доме.
Макушка сооружения была срезана, и рассмотреть ее снизу я никак не мог. Но жрец поднялся и пропал из виду. А значит, мне тоже как-то нужно будет туда попасть.
На площади началась уборка. Мужчины разошлись по своим делам, их сменили суетящиеся женщины. Они мгновенно отмыли помост и алтарный камень от крови, насыпали немного песка на землю, туда, где растеклись красные лужи. Все это было проделано быстро и в полной тишине. Прошло буквально полминуты, и площадь стала пустой и чистой.
Мое внимание вновь приковал храм. Не нужно быть провидцем, чтобы понять, что именно там и должны скрываться ответы, если не на все, то на очень многие вопросы. Даже, если мои предположения верны и бог этих людей мертв.
— Ну что, дружок, придется снова немного подождать. — я повернулся к псу. Джой всем своим видом показывал, что он не против. — Хорошо, что ты со мной, друг. Без тебя было бы совсем тоскливо.
Я протянул руку и погладил Джоя. Интересно, как он ощущал эти прикосновения? Металл, который я явно чувствовал под пальцами казался теплым и как будто немного податливым, таким… почти живым. Возможно, поэтому знание того факта, что собака не настоящая, не вызывало ни малейшего отторжения.
Я достал из кармана таймер.
В ту же минуту, на площади появились новые действующие лица. Как оказалось, человек, которого только что выпотрошили на жертвеннике, был вовсе не тот туземец, которого я видел связанным, так как его привели только что. Вероятно, его просто держали где-то до того момента, пока не закончится кровавая церемония.
Пленник, который стоял сейчас на чистой, посыпанный песком и выметенной площади, не мог и предполагать, какие ужасы творились тут всего лишь полчаса назад, поэтому вел себя, по-прежнему, довольно спокойно, не пытаясь вырваться или убежать.
Я, честно сказать, напрягся, опасаясь, что сейчас последует вторая серия. Не вмешиваться и допустить, чтобы человека убили на моих глазах, мне не позволила бы совесть. Но, начав стрелять, я мало того, что выдал бы себя с потрохами, так еще и никого бы не спас, так как перестрелять всех туземцев я бы попросту не смог, даже, если бы на это хватило патронов.
Но, вероятно, время было слишком позднее, чтобы начинать ритуал заново, а возможно, что кровавый бог уже наелся. Только пленника убивать не стали, а отвели в одно из зданий, подобных тому, в котором сидел я — двухэтажное, тоже пустующее, но находящееся у самого подножия храма.
Не успел я облегченно вздохнуть и перевести дух, как на площадь заявилась новая процессия. На этот раз их приближение предвещали громкие возгласы местных детишек, очевидно, привлеченных необычным зрелищем. Но когда я рассмотрел, кого же именно сопровождают угрюмые туземцы, то почувствовал, что мне не хватает воздуха, а ноги внезапно становятся ватными.
Опустив головы к земле, в разорванной и грязной одежде, со связанными за спиной руками, на площадь вышли мои друзья — Донни и Марисса. Рядом, в таком же виде, стоял Микото.
Ожидая, что их тоже отведут в дом, где уже находился предыдущий узник, я напрягся, когда увидел, что, вместо этого, один из туземцев принялся вызывать жреца, колотя палкой по длинному медному бруску, висевшему на деревянном столбе, у подножия лестницы, ведущей к храму.
Через пару минут оглушительного звона, на площадь сбежалось, наверное, все население поселка, включая женщин и детишек. Наконец, вышел и толстый жрец.
Судя по тому, с каким деловитым интересом он тут же стал осматривать вещи, отобранные у моих друзей и щупать их одежду, я понял, что никакого пиетета, на что я, признаться, надеялся, к белым людям туземцы не испытывают, и судьба пленников не будет отличаться от той, которая постигла первую жертву.
Кстати, Микото, в отличие от Донни с Мариссой, заслужил более пристального осмотра. Очевидно, особенности его внешности заинтересовали жреца. Тот разглядывал мальчишку пару минут, несколько раз коснувшись волос, которые были русыми, а не иссиня-черными, как у остальных. Светлые глаза тоже сильно выделялись, при том, что остальные черты лица были довольно характерными для местного населения — широкий, как бы приплюснутый нос, немного раскосые глаза, высокие скулы.