По когтю льва
Шрифт:
– Дэви, ты разрушаешь себя, - едва слышный шёпот Первого распространился по струнам паутины, усиливаясь, и по ушам Дэви ударил яростным криком.
– Остановись!
Тень лизнула вершину холма и взвилась, став силуэтом невысокого кряжистого человека. Макта откинул тень назад, словно капюшон, открыв белое, круглое лицо. Глаза Старейшего сверкали, как холодные искры на клинке Дэви. Разговор начался.
– Ты ещё не осознал это, Владыка вампиров. Твоя новая сила вошла в конфликт с твоей вампирской сущностью. Слабому carere morte не удержать Бездну. Ты должен был прежде стать смертным, - медленно, будто нерадивому
– Вы слабы, дети мои, и я дал вам возможность вернуться в жизнь. Почему ты не воспользовался ею, Александр?
Дэви усмехнулся.
– Ты много говоришь, Фонс. Но я вижу: ты боишься… Ты ведь понял, зачем я здесь? Может быть, по доброй воле откажешься от своей мести? Я оставлю тебя, даю слово.
– Мести?..
– прошелестел Макта. Его тень начала обходить Дэви справа и слева.
– Что ты знаешь о мести, Александр?
– Достаточно, - сухо сказал тот. Воспоминание об отце мелькнуло и пропало, кольнув острой ядовитой иглой.
– Я знаю твои мысли, Дэви. Ты не закроешь их щитом! Я помню тебя высокомерным богом… Но сейчас ты ненавидишь свою больную вампирскую сущность. Ненавидишь и держишься за неё, потому что твоя новая сила привязана к твоей старой сущности! Ты хотел бы избавится от грязи carere morte, исцелившись, но это разделит тебя с новой силой, а ты не хочешь её терять. Я повторяю, Дэви: ты разрушаешь себя! Вернись в жизнь, как Вако, у тебя будет время на изучение Бездны.
– Если я вернусь в жизнь, у меня будет немного времени: год или два, - глухо возразил Владыка.
– Я уже ничего не успею.
– Кого ты защищаешь, Александр? Carere morte? …Зачем? Ты стал далёк от них… Что ты так стремишься успеть, Дэви?
Тень замкнулась в кольцо вокруг вампира и вдруг взметнулась в небо, сплавившись высоко вверху в единый купол.
– Что тебе действительно дорого, Александр?
– пропели струны-паутинки, которые Владыка всё ещё сжимал в левой руке. Вокруг была искусственная тьма, только глаза Макты блестели звёздами. Старейший остался за границами чёрного купола. Первый из вампиров, проклятых детей несчастной пленницы Атера. Беспощадный в своей правоте. Но всё же слабый, слабый перед Владыкой…
Дэви ударил - невидимый клинок легко рассёк тьму, достал и Макту. По пустоши прокатился грохот - многократно повторённый гром, сухой и чёткий. Тень обрушилась на землю и брызнула с холма. И Первый осел, сияющие глаза впервые за четыре столетия замутила боль.
– Ты… почти разрушен, Дэви… - звенели струны-паутинки. Макты резко выбросил одну руку вперёд, и тень потянулась от его пальцев к Владыке, проникла сквозь первый защитный барьер и принялась шарить по второму, ища трещины в кристалле.
– Пока ты carere morte, Дэви, я могу обратить тебя пеплом по одному мановению руки!
– прогремели струны и оборвались, когда Дэви пустил в ход новое оружие: невидимые верёвки с пронзительным взвизгом вырывались из пустоты Бездны и опутывали тело Макты, скручивая, сдавливая, превращая человека в подобие смятой глиняной статуи. Потом Дэви заключил искалеченное тело Первого в подобный своему кристалл. Бой со Старейшим был окончен.
– Может, ты был прав, Фонс… но ты был и слаб, - выдохнул Владыка вампиров и тяжело опустился на землю. Он извлёк из кармана бутыль стабилизированной крови и осушил её
“Ты всё ещё carere morte, Дэви, и я могу обратить тебя пеплом по одному мановению руки!” - крутилось в голове.
“Помни это, помни это, помни это”, - звенела последняя необорвавшаяся струна паутины Макты… Скоро она замолчала.
Он утолил голод в селении у восточного края Пустоши и к ночи был в Карде. Он шёл открыто, позволив нестойкой без подпитки его жизнью полусфере раствориться. Никто не узнавал его, но многие оборачивались и долго, с тревогой глядели вслед уходящему. Смертные чувствовали возвращение старой тени… Сытый вампир вовсе не глядел на них. Он торопился к дому у перекрёстка Карнавальной улицы с улицей Виндекса. К дому Вако.
В окне на втором этаже горел огонёк. Маленькая лампадка. Не отрывая от него взгляда, Дэви взлетел над оградой и опустился в саду. Посередине главной аллеи проходила граница защиты, и вампир остановился перед ней. Он глубоко вздохнул и закрыл глаза.
“Здесь моя кровь. Теперь это и мой дом”, - мысленно сказал он себе и, отрешившись от злых мыслей, сделал шаг вперёд. Защита особняка пропустила вампира, точно он был тут хозяином. Невидимый щит не дрогнул, не разбился, не ударил в лицо вихрем осколков. Он лишь чуть спружинил - и поддался.
“Значит, всё верно. Родная кровь…” - эта мысль и напугала, и обрадовала его.
Над светлым окном на краю крыши примостилась вампирша. Свесив длинные тёмные волосы, она тихонько напевала что-то и покачивала головой в такт своей мелодии. Край серого шёлкового платья соскользнул с черепицы и свешивался перед окном, как ещё одна занавесь.
“Клара!” - мысленно позвал Дэви. Вампирша вздрогнула и вскинула голову.
– Кто зовёт меня?
– поглядев в сад, она осеклась и сейчас же скользнула с крыши к супругу.
– Воланс, зачем ты пришёл?
Он нарочно не ответил. Ждал её новых слов. А Кларисса волновалась. Тонкие пальцы нервно мяли широкий рукав платья.
– Ты пришёл убить? Я не позволю! Вако - но не его! Это наша кровь, Дэви, родная…
Он разомкнул губы:
– Уверена, что родная? Думаю, у Вако было немало любовников, - почему-то желчно. Всё же он не готов был поверить…
– Нет, - Клара грустно улыбнулась.
– У ангела на могиле Карла Хортора черты лица Миры и крылья carere morte. Он и Мира - вторые Охотник и Майя, и у новой истории есть продолжение. Это наша с тобой кровь, Дэви. Ты поверишь, когда увидишь его, он так похож на Ала…
Он не дослушал. Поднялся к окну и осторожно заглянул в комнату.
Это была детская. Очень светлая, почти белая комната - Вако, став смертной, совсем отреклась от ночи. Полугодовалый малыш спал в кроватке, немолодая мать дремала в кресле рядом. Одна рука была приподнята - лежала на спинке кроватки, точно женщина собиралась задёрнуть полог над ней - закрыть чадо от чужих взглядов из тьмы, но заснула.
Дэви шевельнул пальцами, и задвижка окна отлетела в сторону. Окно отворилось. Вампир тихонько ступил в комнату.