По краю безумия

Ш. Наталья

— Я знал, что ты придешь, — говорит он, еще сильнее прижимая меня к своему сильному, напряженному телу.

— Я уже ухожу назад! Отпусти меня немедленно! — пытаюсь оттолкнуть парня. — Ты пьян!

— Да я пьян, принцесса. Прости, — не выпускает меня, толкает назад, прижимает к забору, ставит руки по обе стороны от моей головы, отрезая мне все пути к отступлению. Прислоняется лбом к моему лбу, глубоко вдыхает. И я прекращаю вырываться и злиться, потому что чувствую в нем такое напряжение и какое-то отчаяние, исходящее от него.

— Что-то случилось? — осторожно, тихо спрашиваю я, пытаюсь заглянуть ему в глаза, но ничего не вижу в темноте. — С тобой все в порядке?

— Со мной да. Но…, просто побудь со мной малышка. Совсем немного, ты сейчас мне необходима.

Помоги

забыться. Ты можешь, я знаю. С тобой я всегда теряю связь с реальностью, — киваю головой в знак согласия, безмолвно с ним соглашаясь. Сейчас мне не хочется спорить с ним, перечить ему или язвить. Он словно струна, весь напряжен, и просит меня быть с ним так, словно это вопрос жизни и смерти. Тим обхватывает мой подбородок и впивается в мои губы, оставляя на них привкус горечи и отчаяния. И я понимаю, что действительно ему сейчас очень нужна. Не просто нужна, а необходима.

И мне кажется, что я в жизни никому не была так нужна, как ему сейчас.

— Расскажи мне, что случилось? — спрашиваю я, отрываясь от его губ. А он вновь впивается в мои губы, не позволяя задавать вопросы, целует так отчаянно, почти одержимо.

— Просто помоги, — между поцелуями и легкими укусами моих губ, задыхаясь, просит он. — Помоги мне забыться этой ночью, принцесса. — отрывается от моих губ, проводит носом по моей щеке, глубоко вдыхает. Хватает мою руку, переплетая наши пальцы, тянет за собой в ночь. И мне плевать, куда мы идем, самое главное он во мне нуждается, как никто другой никогда не нуждался во мне.

ГЛАВА 7

Тимур

Рецидив. Возобновление болезни, после кажущегося полного выздоровления. Рецидив объясняется тем обстоятельством, что патоген в ходе лечения не полностью исчезает из организма, и в определенных условиях, вновь вызывает появление симптомов заболевания. Это все, что крутилось у меня в голове последние двенадцать часов.

По приезду домой, я попал в пустую квартиру и не сразу заподозрил неладное. Я думал, мать гуляет с соседкой, как я и просил. Но спустя час, я понял, что это не так. Позвонила соседка и сообщила, что ночью, когда я летел домой, мать экстренно положили в больницу. Тетя Шура с облегчением выдохнула, когда услышала мой голос и поняла, что я дома, а я впал в ступор. Кажется, все мышцы закаменели, тело напряглось, а ноги стали ватными, ни вдохнуть, ни пошевелиться. В голове пульсирует только одна мысль. Обращение к Богу. Ну, или кто там решает все за нас и шлет нам эти чертовы испытания? За что? Почему, мать вашу, все это происходит с моей матерью? С женщиной, которая за всю свою жизнь и мухи не обидела. С женщиной, которая жила, работала ради кого-то.

Ради отца алкоголика, ради меня. И вот, казалось, пришло ее время жить для себя, и не нужно вкалывать на двух работах. Ее сын, которому она все отдала, вырос, и теперь он может обеспечить ее сам. Живи и радуйся. Но кто-то наверху решил, что нет, ни хрена. Испытания не закончились и моя мать еще не настрадалась. Хотелось волком выть, биться головой об стену и орать эти вопросы в никуда.

Как только я попал в больницу, все началось заново. Гребаное дежавю. Тошнотворный запах стерильности и медикаментов, бело-голубой цвет, от которого режет глаза. А вокруг больные люди, их удрученные родственники и безразличные врачи, для которых это все обыденность, работа, которую они выполняют без особого энтузиазма. Разговоры с лечащим врачом, который, со скучающим видом, объясняет, что такое рецидив, нагружая мой мозг информацией, которую я никогда не хотел бы знать. Я слушаю его, вникаю, киваю, выхватывая из его речи только слова, которые полосуют мне сердце тупым, ржавым ножом. Полное обследование, возобновление острых болей, операция, химиотерапия. Шансы в процентах, мы сделаем все, что можем и вам нужно быть сильными.

Этот день проходит как в тумане, в легкой дымке, через которую я смотрю на все происходящее, превозмогая пульсирующую головную боль. Стандартная палата, улыбающаяся сквозь боль мать, которая хочет казаться бодрой и веселой, ее ослабленные объятия жгут мне кожу, впивая тысячу крошечных иголок в мое тело. Разговоры

на отстраненные темы, делаем вид, что у нас все хорошо, хотя каждый из нас понимает, что это не так. Матери, наконец, делают обезболивающее, по сути, легкий наркотик, который погружает ее в сон, и обещание медсестры, что она проспит до утра. А утром начнется все заново.

Покидаю, давящие на меня стены ненавистной мне больницы, бреду в никуда, без цели и направления. Нахожусь в полной прострации, иду то быстро, то медленно, расталкивая спешащих куда-то прохожих. Прекрасно понимаю, что должен взять себя в руки и быть сильным. Кто, если не я? И я возьму, соберусь и начну новый раунд игры под названием «жизнь». Только не сегодня, сегодня хочется забыться, выкинуть давящие мысли из головы, полностью от всего отстраниться, чтобы просто не сойти с ума.

Нахожу себя возле дома Таисии с бутылкой водки в руках, которую я глотаю, как воду, не чувствуя вкуса и запаха, не понимая, почему она меня не пьянит. Совершенно не помню, как здесь оказался, а самое главное зачем. Отшвыриваю недопитую бутылку в кусты, прикуриваю сигарету, пишу сообщение принцессе с просьбой выйти ко мне. Буквы сами по себе складываются в слова, а слова во фразу: «Ты мне нужна» Хочу ее видеть, чувствовать и ощущать. Хочу, чтобы помогла мне хоть немного забыться, оторвала от гребаной реальности, растворила в себе. Пусть язвит, кричит, указывает, злит меня, но будет рядом. Пусть только даст почувствовать себя живым, снимет это чертово напряжение и давящую головную боль, которая не отпускает.

И принцесса меня не подводит. Заключаю ее в свои объятия, глубоко вдыхаю сладко-ванильный запах, чувствую ее тепло и только сейчас понимаю, что на улице холод собачий, который я до этого даже не ощущал. Целую вкусные и такие нужные мне сейчас губы, понимая, что она пришла ко мне, что она что-то чувствует. Прошу прощение за то, что пьян, прижимаю к каменному забору, вновь целую, пьянею теперь не от водки, а от нее, заглядываю в ее обеспокоенные глаза, и прошу побыть со мной, помочь мне. Это слабость. Слабость, которую испытывает любой живой человек, но не каждый может ее показать другим. А я так слаб сейчас, и мне нужна поддержка моей девочки. Она становится такой покорной, идет за мной сама, не зная, куда я ее веду. И я не знаю. Самое главное, что с ней. Она рядом, и я ощущаю ее теплую руку в моей руке. Выхожу с ней на главную трассу, ловлю такси, прося отвезти нас в центр. Сажусь с Таей рядом на заднее сидение, обнимаю за плечи, вдыхаю ее запах, от которого дышать становится намного легче. И кажется странным, что девочка молчит, даже не спрашивает, куда мы едем, полностью мне доверяя. Утыкается мне в шею, нежно целует, вырисовывая пальчиком узоры на моей груди.

— Тим, — тихо зовет, лаская нежными губками кожу на шее.

— Да, малышка, — так же тихо отзываюсь ей в волосы, еще сильнее прижимая девочку к себе.

— Что случилось? — вновь, спрашивает она. А я не хочу ей отвечать. Это совершенно ненужная ей информация. Моя цель забыться с ней, а не грузиться заново. — А давай ты просто будешь отвечать да или нет, — предлагает она, когда я не отвечаю на ее вопрос. Просто киваю ей в ответ, закрываю глаза, проводя губами по ее шелковистым волосам. — У тебя что-то случилось?

— Да.

— Что-то очень плохое?

— Да.

— Я могу тебе чем-то помочь?

— Да.

— Чем?

— Ты уже помогаешь, принцесса, просто находясь рядом.

— Ты не расскажешь мне, что все-таки произошло?

— Нет, — Тая глубоко вдыхает, обвивая мою талию руками, утыкается мне в грудь. Дальше мы едем в полной тишине, слушая лишь размеренное дыхание друг друга. Прошу таксиста тормознуть возле кафетерия, где, по моему мнению, подают прекрасный кофе и десерты, которые могут понравиться принцессе. Тая выходит из машины, оглядывается по сторонам, не понимая, куда и зачем мы приехали. Беру ее за руку и веду в кафе. Подвожу к самому дальнему столику возле окна, помогаю ей снять куртку, усмехаюсь, читая надпись о сексуальности на ее футболке. Предлагаю ей присесть на удобный, мягкий диван, присаживаюсь рядом с ней. Можно конечно сесть напротив, но я не могу ее отпустить. Мне просто необходимо ее ощущать.