По краю безумия

Ш. Наталья

— Какая-то она у тебя неадекватная, — ехидно усмехается рядом со мной Ирка. — Я тебе таких истерик не устраивала.

— Рот закрой, — кидаю на блондинку предостерегающий взгляд, заставляя ее замолчать. Быстро выхожу на улицу, замечая мою малышку на другой стороне улицы, ловящую такси. При виде меня принцесса отворачивается и быстро уходит в сторону набережной. Останавливается возле парапета, смотрит вдаль на темную воду городской реки. Подхожу к ней вплотную, ставлю руки на перила, заключая ее в свой плен, прислоняясь грудью к ее натянутой спине. Убираю ее волосы в сторону, перекидывая на плечо, провожу носом по затылку, выше, целую ушко. Таисия не двигается, не реагирует.

— Ты

так прекрасна, когда ревнуешь, — шепчу ей, немного закусывая мочку, сильнее вжимая в парапет.

— Ты слишком самоуверен, мальчик! — заявляет она, но даже не думает вырываться из моего плена. — Я не ревную!

— Девочка, когда я был мальчиком, ты еще в детский сад ходила, — усмехаюсь ей в ухо. — И если ты не ревнуешь, тогда что это сейчас было? — спрашиваю я, наклоняюсь, целую шею, чувствуя, как Таисия начинает глубоко дышать и невольно выгибается от моих ласк.

— Ничего, — обиженно говорит она. — Я хочу домой. Отпусти меня! — а сама льнет ко мне, откидывая голову на плечо, прикрывает глаза от того, что я нежно целую ее шею. Запускаю руку под ее футболку, поглаживая животик, веду выше к округлой груди, накрывая ее ладонями, немного сжимая.

— Разве я держу тебя, малышка? — говорю ей в шею, немного закусывая кожу. — Ты сама не хочешь уходить. Нахожу уже твердую бусинку соска, перекатываю между пальцами, немного сжимаю.

Девочка дергается, хочет уйти, не желая признавать свою слабость передо мной. Обхватываю ее за талию двумя руками, не позволяя ей уйти. Резко разворачиваю к себе лицом, девочка ахает от неожиданности, а я пользуюсь моментом и жадно накрываю ее губы. Кровь мгновенно закипает, она такая отзывчивая, несмотря на ее сопротивление. Тут же подхватывает мой порыв, зарывается пальцами мне в волосы, сжимает, тянет на себя, требуя больше. И я готов отдать ей все.… Тяну за волосы, вынуждая откинуть голову, ласкаю губами шею, ведя дорожку мелких, хаотичных поцелуев.

Вновь забираюсь под футболку, накрываю ее упругую грудь, слыша, как Таисия стонет мне в губы.

— Ох, малышка, я так тебя хочу, всегда и везде. Но боюсь нас с тобой закроют за нарушение общественного порядка, если мы сделаем это здесь, — усмехаюсь ей в шею.

— К черту все, — задыхаясь, произносит она. — Целуй меня! — буквально требует, сама ища мои губы. А мне так безумно хорошо с ней. Она мой наркотик, мой алкоголь и моя душевная анестезия, я действительно с ней забываюсь. Меня немного отпускает напряжение этого чертовски долгого дня.

Девочка придает мне силы на новый, завтрашний день, где я вновь должен стать сильным.

Таисия

Утро встречает меня жестким недосыпом. Чертов будильник звенит уже в третий раз, а я все никак не могу заставить себя подняться с постели. Я легла спать всего четыре часа назад, то время, которое я дремала в такси у Тимура на плече, не в счет. Мы почти всю ночь гуляли по набережной ночного города и тихим, порой страшным улочкам. Но я ничего не боялась рядом с ним. С ним казалось вообще нечего бояться, не зря же он мой охранник и Серов называет его лучшим кадром. Мы целовались словно одержимые, перехватывая инициативу каждый на себя, словно боролись за права быть главными. Но в этой схватке я проиграла, или точнее сказать сдалась его нежным, а порой грубым ласкам. Я теряла себя и плыла куда-то по течению, полностью растворяясь в его сильных руках. И мне было так хорошо с ним. Никогда бы не подумала, что мне понравятся вот такие простые прогулки по ночному городу. Раньше я думала, что если есть машина и хорошие места, где можно провести время, то не стоит мерзнуть на улице, думала, что вся эта псевдо-романтика для бедных, которые не могут сводить девушку

в приличное место. А вчера я поняла, как много потеряла, не познав раньше вот таких простых и приятных вещей. Или все дело было в Тимуре, его присутствии рядом со мной и его невероятно тоскливых и таких усталых глазах. Словно на него давит какой-то непосильный груз, но он несет эту ношу, превозмогая усталость. Что у него произошло, он так мне и не сказал, а во время прощального поцелуя шептал в мои губы «спасибо…спасибо, что помогла мне». А в чем я ему помогла? Может я смогла помочь ему чем-то большим, чем мое присутствие рядом, но он так и не поведал мне, что с ним случилось.

Нехотя поднимаюсь с кровати, бреду в спасительный душ, который должен помочь мне проснуться.

Долго стою под струями теплой воды, пытаясь хоть немного взбодриться. В голове проносятся картинки вчерашнего вечера, и я словно переживаю, этот вечер заново, понимаю, что всего за несколько часов, испытала бурю эмоций, сменяющих одну на другую. Переживание за Тимура, злость на крашеную блондинку, которой я хотела вырвать ее искусственные волосы, за то, что только посмела разговаривать с Тимом. Страсть на набережной и море тепла и ласки. Господи, что со мной происходит? Этот чертов охранник, просто въелся мне под кожу. Последние дни я думаю только о нем.

Выхожу из душа, наношу легкий макияж. Быстро одеваюсь, не продумывая свой образ, потому что опаздываю в университет. Нет, я не боюсь опоздать, надо признать, что я тороплюсь далеко не на учебу. Я тороплюсь к НЕМУ. Собираю волосы в высокий хвост, беру сумку, быстро спускаюсь вниз.

Родители как всегда чинно завтракают. Отец читает газету, мать попивает кофе и все это происходит в полной тишине. Прям какой-то классический английский завтрак. Хочу проскочить мимо них незамеченной, и позавтракать с Дашкой в кафе. Уже почти добираюсь до выхода, как меня останавливает грозный голос отца. То, что его дочь отсутствовала дома ночью, он не заметил, а сейчас решил поиграть в заботливого отца.

— Таисия! Вернись и позавтракай с нами.

— Я не хочу, — уверенно направляюсь к двери, надеясь, что меня оставят в покое.

— Я не спрашивал у тебя, хочешь ли ты есть или нет! Сядь за стол! — почти кричит он, наконец, отрываясь от газеты. Окей. Семейные посиделки и разговор с дочерью, все по плану. Присаживаюсь за стол, даже не скрывая своего недовольства, кидаю сумку на соседний стул. Наливаю себе кофе без сахара. Обращаю внимание на мать, которая с недовольством осматривает мой сегодняшний наряд, морща, свой недавно сделанный нос.

— Эта бордовая блузка не подходит к твоим брюкам, — выдает она. — Я бы посоветовала тебе надеть что-нибудь другое.

— А я бы посоветовала тебе не пить по ночам, а то эти мешки под глазами тебе тоже не идут, — отвечаю я, отпивая кофе. Мать округляет глаза, почти давится обезжиренным творогом.

— Как ты смеешь так со мной разговаривать! У меня еще просто не сошел отек после операции.

— Ну да, — усмехаюсь я.

— Таисия! — одергивает меня отец. — Как ты разговариваешь с матерью, с женщиной, которая дала тебе жизнь, — кидает на меня свой фирменный, неодобрительный взгляд, от которого дрожат все его подчиненные.

— Жизнь, это, пожалуй, все, что она мне дала, — спокойно отвечаю я. — И потом, я сказала ей правду, — встаю из-за стола. — Мамочка, извини, если я тебя обидела, я не хотела, — притворно улыбаюсь ослепительной улыбкой. — А теперь можно мне, наконец, поехать в университет, я опаздываю. — Отец глубоко вдыхает, качая головой, как бы показывая мне, что я неисправима.

Выхожу на улицу, несусь к ожидающей меня машине. И разочаровываюсь, с досадой хлопаю дверцей, когда вижу за рулем Серова.