По льду
Шрифт:
— Может, вы и король в Нижнем Новгороде, но здесь вы никто. Моя фамилия имеет вес и открывает все двери. Поверьте, мы уж постараемся сделать так, чтобы вы гнили в тюрьме до конца своих дней.
На долгую перепалку времени не хватило: люди в форме уводили его из ангара. Один из них помог Ане подняться и осведомился, все ли с ней в порядке. Когда она одобрительно кивнула головой и отказалась от какой-либо медицинской помощи, мужчина сказал, что им нужно последовать за ними в участок и дать показания, потому что беспричинно держать Морозова они не могут. Все согласились.
— Мы с Лешей поедем вместе, а вы поезжайте
Миронов недоуменно взглянул на друга, но тот попросил ни о чем не спрашивать. Федя пожал плечами и протянул Ане руку, чтобы она последовала за ним. Костенко ничего не оставалось, как повиноваться, но, следуя за Любимовым, она не переставала оглядываться назад. Ей важно было поговорить с Колей и еще раз все объяснить, доказать, что она не хочет отказываться от него. Однако времени на личные дела не было: их торопили сотрудники милиции. Надо было разобраться с прошлым, чтобы от него не осталось следов в настоящем.
Поездка до участка заняла полчаса, пребывание в нем — больше часа. Колю, Аню, Лешу и Федю допрашивали поочередно, чтобы составить полный протокол. Николай поведал о нечестных торгах и угрозах в сторону семьи, Леша — о том, что знал поверхностно об этом человеке, а Аня и Федя рассказали предысторию, чтобы объяснить мотивы похищения. Парней отпустили быстро, а вот Костенко придержали в кабинете. Ее спросили о каких-либо доказательствах, и она хотела показать эс-эм-эс в телефоне и пару записей с диктофона, но потом вспомнила, что Морозов выбросил ее мобильник из окна автомобиля в момент похищения. Стало так досадно, что Аня поджала губы и опустила голову. Сотрудник милиции ее успокоил и сказал, что на сегодня допрос окончен. Бесконечные расспросы изнурили ее, поэтому из кабинета она вышла понурая, еле передвигаясь.
— Закончили? — осведомился Николай, когда распахнулась дверь.
— На сегодня да, — ответила Аня и подошла к нему, окольцевав руками его стан. Она прижалась к Коле, чувствуя себя в безопасности, и тихо спросила: — Поедем домой?
— Думаю, что тебе лучше переночевать сегодня у Феди, — зная о его чувствах, сказал Коля. Отпускать Аню к Феде не хотелось, однако сегодня ночью ему нужно было все переосмыслить.
— Но… — она подняла на него глаза, бегло рассматривая его лицо.
— Так будет правильно.
— Ты теперь мне не доверяешь? — спросила Аня. В ее голосе улавливалось отчаяние.
Николай промолчал. После слов Морозова он был настолько обескуражен, что не мог выдавить из себя подходящий ответ. Верил ли он ей? Определенно. Дорожил ли ею? Несомненно. Он любил ее всем умом и телом. Его любовь — это мгновенно вспыхивающие искры чувств, разгорающиеся при каждом взгляде на нее. Он не желал ее отпускать, но хотел прийти в себя, чтобы под давлением собственных эмоций не обидеть ее.
— Я не хочу тебя терять, слышишь? — прошептала Аня, сжав края его куртки.
— Знаю, милая, знаю, — Николай провел рукой по ее волосам, оставляя поцелуй на макушке. — Мне неважно, пришла ты ко мне за защитой в тот день или нет. Важно лишь то, что твои чувства искренни. Там, в ангаре, когда ты взяла меня за руку и сказала, что не сможешь проделать путь до луны обратно в одиночку, я понял, что фальшь — это не про нашу любовь.
— Тогда почему я не могу поехать
— Потому что тебе, как и мне, нужно переварить произошедшее. Сегодня крайне эмоциональный день, из-за чего мы можем наговорить друг другу плохие вещи. Я этого не хочу, — признался Коля. — К тому же, приводить тебя снова к себе домой равносильно тому, что пустить Иисуса на порог к Люциферу.
— Пора ехать, — перебил их Федя, стоя поодаль от Литвинова.
Аня напоследок прижалась к Коле, крепко стиснув его в объятьях. Уезжать с Федей не хотелось. Если их любовь — бесконечная Вселенная, то она желала бы нежиться в его горячих объятьях вечность.
— Тебе стоит отдохнуть, правда, — произнес Николай, разрывая объятья. — После вечерней тренировки мы с тобой не встретимся, но я приеду к тебе завтра.
Аня нехотя отпрянула и, ненадолго остановив внимание на его усталом лице, направилась к Феде. Она верила, что Николай не оставит ее: его глаза говорили об этом.
Глава 22
День летел за днем, ночь — за ночью, месяц — за месяцем. «Лисы» с каждым матчем приближались к плей-офф, зарабатывая больше очков и поднимаясь в турнирной таблице. За спиной оказалось десять матчей с дивизионом Тарасова, пять — с дивизионом Харламова. Каждая игра была суровой борьбой, потому что каждая команда желала показать свое первенство, но не каждая сумела это сделать. Николай помнил все матчи, как удачные, так и проигрышные, и вместе с Сергеем Петровичем оставался дополнительно после тренировок, чтобы проводить работу над ошибками в индивидуальном порядке. Это ни в коем случае нельзя было счесть за привилегии, просто он хотел расти, как профессионал, и добиться таких же успехов, как Звягинцев, пусть и в столь юном возрасте.
Соперники других дивизионов оказались еще более непредсказуемыми, чем те, с которыми им до этого удавалось вступить в схватку. Они были быстрее, сильнее, слаженнее и более технически подкованы. «Торнадо», «Дикие львы», «Буйволы», «Молниеносцы», «Титан», «Смерч», «Варриорс», «Соколы», «Амуровцы», «Полярные медведи» — ничего не значащие наименования для половины континента, но имеющие вес в хоккее. Названия этих команд уже сходу говорили о темпераменте противника в отличие от «Лисов», которых в новых дивизионах считали дилетантами КХЛ. Почему-то при столкновении с экспансивными и пылкими оппонентами забывались те успехи, что были достигнуты в дивизионе Боброва. Достижения превратились в крошечную пыль. Поэтому «Лисы» тренировались больше, благодаря чему одержали победу в семи матчах.
На носу предстояло столкновение с новой командой из дивизиона Чернышева. ХК «Викинги» неоднократно становился обладателем кубка Гагарина, и в прошлом сезоне не изменил этой традиции. Эмоциональные, жесткие, не идущие на попятную. «Викинги» легко считывали действия соперника и работали на опережение. Им завидовали за неисчерпаемый источник энергии и способность отдаваться делу с особой страстностью и порывистостью. Сергей Петрович отмечал на тренировках, что «Викинги» импульсивны и стремительно реагируют на ситуацию и что, когда дело касается захвата их зоны, резко меняются в настроении и атакуют силой.