По лезвию греха
Шрифт:
– Если вы так осведомлены о пристрастиях Образцова, отчего же не попытались раньше?
– Не было подходящей кандидатуры. Бабочек-однодневок надолго не хватает, а умная молодая женщина с достаточным набором качеств мне никак не попадалась. А я, понимаешь ли, совсем не в его вкусе. Так что, соглашаешься?
– У меня нет другого выхода.
Развела руками, устало опускаясь на стул напротив тётушки.
Она посмотрела на меня с лёгкой иронией. Чуть сочувствующе.
– Это не такой уж плохой вариант, поверь мне. Некоторым девочкам
– А Образцов – душка, по-вашему?
– Естественно, нет. Но в свои шестьдесят пять он уже не представляет такой уж большой опасности. Здоровье уже ни к чёрту, того и гляди, копыта отбросит. В постели без таблеток он вообще не опасен. А он, между прочим, занимает высокое место в списке «Форбс». Так что, как ни крути – одни плюсы.
– Но мне придётся с ним…
– Трахаться? Да, но это твоя небольшая плата за все те блага, которые ты получишь от связи с ним.
– Главное, чтобы он оплатил лечение моего отца в Мюнхене. Остальное меня не волнует.
– Оплатит. Я лично об этом попрошу. Но ты в свою очередь потом не сможешь отказаться, ясно?
Прищурилась, прожигая меня рентгеновским взглядом насквозь.
– А теперь я приглашу нотариуса, и мы составим договор. После этого я займусь твоим преображением.
– Мне нужно будет измениться?
– Слегка подкорректируем твои внешние данные. Придадим тебе лоску. Сделаем лакомой конфеткой. Поверь мне, я знаю, что делаю.
Тётя быстро откинула непослушный рыжий локон со лба, схватившись за телефон.
Я прикрыла глаза, ожидая своей дальнейшей участи. Похоже, в погоне за жизнью и здоровьем отца я решила продать свою душу самому Дьяволу. Но у меня просто нет иного выхода.
Надеюсь, этот Образцов окажется не таким уж плохим мужчиной и после жизни с ним мне не придётся отдать все деньги на лечение у психотерапевта.
Глава 6
*****Лада*****
Три месяца назад.
– Вот так, отлично.
Тётя с удовольствием потёрла руки, смотря, как я лихо закручиваю свою подпись на нашем с ней договоре. Эта ситуация стала меня тяготить. Хотелось как можно скорее разделаться со всем, погрузиться в ванну, наполненную ароматной пеной и вставить в уши наушники.
Откреститься от всех проблем. Выкинуть их из головы.
Но тётушка крепко вцепилась в моё запястье хваткой бультерьера. Остановила властным голосом все мои мысли относительно отдыха и вернула на грешную землю. Посмотрела на часы, с неудовольствием фыркнув:
– У нас всего сутки до встречи с Образцовым. Ты должна быть полностью готова.
– Так быстро?
Мои глаза забегали по лицу женщины, пытаясь зацепиться хоть за какую-нибудь эмоцию. Но тётя оставалась холодной и безэмоциональной. Она что-то щёлкала в своём смартфоне, сосредоточенно глядя на экран.
Мороз продрал по коже, оставляя на моей душе
Дёрнулась, пытаясь отогнать ненавистное видение.
– Вот, нашла. Да, всё верно.
– Что верно? Вы о чём?
– Завтра состоится аукцион предметов старины Итальянской живописи. И Эдуард Олегович, без сомнения, там будет.
– С чего вы взяли?
Женщина оторвалась от созерцания смартфона, слегка склонив голову на бок. Задумчиво прошлась взглядом по моему лицу. Провела тёплой, какой-то невесомой ладонью по волосам.
– Ты же у нас итальянский в совершенстве знаешь?
– Ну да. Я же переводчик. Английский и итальянский.
– Английский Образцову вряд ли интересен. Эта сухопутная крыса обожает предметы старины, относящиеся именно к этой красивейшей стране. Сыграем на его любви к Италии.
Тётушка одёрнула подол своей юбки, проводя длинными пальцами по плиссированным складкам. Подошла к огромному стеллажу с книгами. Задумчиво почесала под подбородком, устремляя взгляд куда-то ввысь. Прохрипела что-то нечленораздельное и, наконец, вытащила с полки огромную толстую книгу в глянцевом переплёте.
– Здесь – известные картины итальянских мастеров. Тебе следует ознакомиться с ними, чтобы иметь представление об именах этих великих художников.
– И все они будут продаваться на аукционе?
– Конечно же, нет. Это – нужно, если тебе удастся поговорить с Образцовым. Нужно же с чего-то начинать. Но…
Тётя быстро пролистала страницы, открыв книгу на одной из них. Шлёпнула издание на стол, припечатав одну из страниц своей рукой.
– Это – самый главный лот. Полотно Рубенса «Избиение младенцев». Вот, думаю, за него и будет самая ожесточённая борьба.
– Она дорогая?
Вытаращилась на репродукцию в книге, отмечая про себя какую-то ужасную жестокость, тиранию по отношению к маленьким человечкам.
Неужели это может кому-то нравиться? Пожалуй, только человек с нарушенной психикой захочет держать подобную картину в своём доме.
Тётушка ехидно хмыкнула, видно подслушав мои мысли.
– Тут важна работа признанного мастера! В последний раз эта картина была продана на Сотбис почти двадцать лет назад. Но вот, времена изменились, и она снова выставлена на аукцион.
– Какова моя роль?
– Ты будешь участвовать в торгах. Представим тебя какой-нибудь итальянкой, ценящей прекрасное. Будешь тёмной лошадкой. Образцов непременно заинтересуется. И твоя задача максимум на завтра – привлечь его, поняла?
Кивнула, сцепливая зубы.
– Отлично. Тогда ночью изучи все материалы, чтобы представлять хотя бы, о чём идёт речь, а с утра я за тобой заеду. Ты должна выглядеть не как церковная бедная мышь, преподаватель английского в обычной школе, а как обрусевшая итальянка. Капризная и сексуальная.