По лезвию греха
Шрифт:
– Боюсь, что я мало похожа на итальянку.
– Это – я беру на себя. Продумаю твою биографию в мельчайших деталях. Потом расскажу. Тут важно всё. Мы не должны сделать ни одного промаха. Хотя бы для того, чтобы этот старый идиот прослезился и сразу же выдал деньги на лечение твоего папаши.
Сердце тут же бешено заколотилось об рёбра. Жаркий комок сконцентрировался где-то в груди, и перед глазами тут же всплыло лицо папочки.
Бледное до синевы. Безжизненное.
Да чёрт, я готова завтра сыграть саму Дьяволицу
А секс… Потерплю.
Я же большая девочка.
Ничего он со мной не сделает.
Глава 7
*****Лада*****
Три месяца назад.
– Итак, дамы и господа, наш главный лот – полотно Рубенса «Избиение младенцев». Стартовая цена – двенадцать миллионов долларов!
Жар прилип к щекам, когда до меня дошёл смысл сказанных слов.
Двенадцать миллионов! Бог мой! Это огромная, просто несусветная сумма, за которую можно вылечить сотни и тысячи больных людей, детей с патологиями, животных…
А эти… люди готовы выложить эту огромную гору денег за какую-то мазню с тираническим уклоном, пусть и древнюю.
Кошмар просто.
– Ты чего застыла? Время поучаствовать в торгах!
Острый локоток тётушки прошёлся по моим ребрам, и я закусила губу от острой боли.
– Я? Но у меня нет и одного процента названной суммы!
– Дурёха! Это – только торги. Повышай ставку по чуть-чуть, её кто-нибудь обязательно перебьёт и нам не придётся ничего платить.
– Тогда… зачем это?
– Включи мозг! Нам нужно, чтобы тебя заметил Образцов! Вон он, сидит в первом ряду, третий слева!
Дрожащий взгляд быстро вперился в виднеющиеся лысины, сидящих в первом ряду толстосумов. Мозг медленно посчитал до трёх, и взор остановился на благородной седине с небольшими залысинами у висков.
Выдохнула.
Что ж, по крайней мере, он не лысый.
Уже лучше.
– Поднимай табличку!
Тётя властно сжала моё запястье, заставив приподнять над головой пластиковую табличку с порядковым номером. В это время по залу проносились возгласы различных людей, которые, очевидно, мечтали купить это баснословно дорогое полотно.
– Девушка, номер тридцать два, прошу ваша цена!
– Двенадцать миллионов триста!
Встала с места, обозрев с тревогой обращённые ко мне лица. На некоторых было написано удивление, а на некоторых – искреннее пренебрежение. И, хоть тётушка постаралась на славу с моим внешним видом, за один день, изменив мой внешний облик кардинально, в душе я всё так же осталась обычной преподавательницей английского языка.
Прохрипела, повторив за тётушкой по подсказке.
– Ставка принята. Двенадцать миллионов триста тысяч долларов, раз!
Устало шлёпнулась на сидение, наклонившись к своей спутнице:
– А
– Во-первых, ты слишком сильно задрала шаг! На подобных аукционов шаг делается минимальный. Для этих богатеев – покупка самого главного лота – это целый спектакль, который может длиться несколько часов!
– И что же теперь?
– Ставка слишком низка на данный момент, можно не волноваться. Но в следующий раз смотри, чтобы шаг был меньше. Последи за торгами, пообвыкнись. И, главное – следи за Образцовым!
Буквально через час я смогла расслабиться.
Торги протекали довольно-таки быстро, став похожей на какую-то замысловатую игру среди богатейших людей планеты. За то время, что мы находились здесь, тётушка успела ввести меня в курс дела, рассказав обо всех потенциальных покупателей полотна.
Здесь было очень много иностранцев, а некоторых бизнесменов, которые не смогли прилететь на аукцион, представляли их адвокаты. Они постоянно созванивались со свои нанимателями и аккуратно повышали ставку, держась чуть сдержаннее остальных.
В конце концов, спустя пару часов ставка за полотно Рубенса возросла в шесть раз от начальной цены. И, разумеется, остались немногие, кто мог бы поддержать подобную цену.
– Теперь будь очень осторожна. Двадцать лет назад это полотно было продано с аукциона за семьдесят семь миллионов долларов. Думаю, и сейчас цена будет слегка выше этой суммы. Не торопись.
Моя родственница крепко сжала мой локоть, опасно вращая глазами.
Я ободряюще улыбнулась. Даже и не предполагала, что могу расслабиться в подобном месте и даже почувствовать некий азарт пьянящей победы. Только вот побеждать в этой опасной игре мне вовсе не нужно, иначе мне придётся продавать не только почку, но и душу самому Дьяволу.
Время текло, медленно приближаясь к своему логическому завершению. В конце концов, за картину Рубенса осталось сражаться только трое – Образцов, толстый одышливый дядька с красным лицом, постоянно утирающий свою блестящую лысину огромным белым платком и я.
– А это – кто?
Ткнула пальчиком в оппонента Образцова.
– Это нотариус. Представитель одного американского олигарха. Бьюсь об заклад, его скоро удар хватит – его малиновая физиономия пылает словно красный сигнал светофора. Не отвлекайся!
Тётя молниеносно услышала о повышении ставки и ткнула меня в бок. Я спохватилась, подняв свою табличку, и спокойно сделала повышение цены, расплывшись в обаятельной улыбке.
Эдуард Олегович незамедлительно повернулся на мой голос. Привстал со своего насиженного места, окатив меня обжигающим рентгеновским взглядом.
Я чуть потупила взгляд, встречаясь глазами с пожилым мужчиной. Снова быстро подняла глаза, стрельнув ими. Соблазнительно закусила кончик нижней губы, почувствовав невероятное напряжение в воздухе.