По лезвию ножа
Шрифт:
За всю их совместную жизнь Карен поставила Дэнни лишь одно категорическое условие. На суде прокурор демонстрировал фотографии с места преступления и гнусаво объяснял, что кровавые следы ботинок появились на теле жертвы после огнестрельных ранений. До суда она видела Эвана только однажды, но, зная о его дружбе с Дэнни, надеялась увидеть в его глазах раскаяние, сострадание к пострадавшим. Макганн был невозмутим, спокоен и уверен в своей правоте.
От воспоминаний мутило.
Карен весь суд просидела как каменная, а дома выдвинула Дэнни ультиматум.
Если он вернется к старому, она уйдет.
Не оглядываясь.
Глава 31.
Дэнни всегда восторгался главным залом Юнион-стейшн, несмотря на то что часто бывал на вокзале. Вот и сейчас дух перехватило, хотя, казалось бы, не время любоваться архитектурными красотами: серьезное преступление, полиция на хвосте, ссора с любимой, жизнь катится под откос – но все же… Выстроившиеся по периметру колонны горделиво тянутся к изящным балконам и нишам в классическом стиле. Высоко над головой – стеклянный купол с перегородками, разрезающими серо-голубое небо на аккуратные геометрические фигуры. Зал напоминает церковный храм: гулкая тишина, скамьи как в молельне… Вот только заняты они не верующими, а отверженными, на лицах которых – несмываемый отпечаток бедности и страданий. Сухой отрывистый кашель и шуршание газет плохо сочетаются с холодной величественностью обстановки.
Спустившись по мраморным ступеням, Дэнни почувствовал напряженные, затравленные взгляды бездомных. Для его целей главный зал не подходил. Бородатый старик проводил его подозрительным взглядом – Дэнни приветливо кивнул. Из зала веером расходились коридоры. Картер свернул налево, в современное крыло, освещенное люминесцентными лампами и уставленное цветами в кадках.
Мысли вернулись к событиям вчерашнего вечера, к ужину с Карен. Дэнни никогда не видел ее рассерженной до такой степени, чтобы гнев клокотал у самой поверхности, почти выплескиваясь наружу. Карен чувствовала: что-то происходит. Когда девушка спросила, нет ли в этом ее вины, Дэнни чуть не раскололся, едва не рассказал ей о страшной проблеме прямо там, за столиком. Вмешался внутренний голос, заверил, что осталось совсем чуть-чуть: через несколько дней все закончится и можно будет наладить отношения с Карен.
Дэнни всю жизнь прислушивался к внутреннему голосу, помогавшему в трудные минуты. Впрочем, в семейной жизни это, пожалуй, не лучший советчик.
«Не говоря уж о том, что через несколько дней я разорю босса, оставлю без работы сорок человек, и все это – ради преступления, за которое можно загреметь в тюрьму строгого режима».
Вспомнился Нолан и оставленное им сообщение, напугавшее Карен. Напугало оно и Дэнни.
«Дэнни, это детектив Нолан. Нам нужно поговорить. Мне надо кое-что у тебя узнать. Позвони мне как можно скорее».
В чем дело? Что случилось? «Кое-что узнать»? Неужели Ричард запаниковал и бросился в полицию? Нет, вряд ли. О’Доннелл не подозревал, что Дэнни принимал участие в похищении! Если бы подозревал, Нолан уже караулил бы у дома, с двумя патрульными машинами на подхвате.
Дэнни поднялся по эскалатору на второй этаж. С одной стороны «Макдоналдс», с другой – газетный киоск, толпа пассажиров с застывшими взглядами. Здесь делать нечего. Картер снова спустился вниз. Напротив эскалаторов – стеклянные двери с логотипами «Амтрэка» и «Метры», круглосуточные магазины, киоски, торгующие едой. Вокруг них все время толпится народ. Пять вечера – самый час пик. В такое время Эвану не стоит появляться на вокзале, но подходящее место нужно выбрать сейчас, в критических условиях, чтобы завтра все прошло гладко.
Даже если звонок Нолана никак не связан с Эваном, выходить на связь с полицейским не хотелось, принимая
«Ричарда и строительные бригады уже не спасти от разорения. Сорок человек – и каждый из них чем-то напоминает отца…»
В кино выкуп обычно передают на заброшенных стоянках или где-нибудь за городом. Две машины останавливаются метрах в тридцати друг от друга, одна сторона просит показать заложника, другая требует денег. Вот только Дэнни знал, как ведет себя Макганн, когда вокруг тихо и нет свидетелей: Эван едва не оглушил пистолетом перепуганного двенадцатилетнего мальчишку. Что будет, если между Эваном и миллионом окажется обезумевший от ярости Ричард?
Поэтому Дэнни и приехал на вокзал. Он искал место, одновременно людное, чтобы Эван не посмел открыть огонь, и достаточно тихое для обмена. Большой выбор путей к отступлению не помешает. Главное – не застрять в пробке на одной автостраде с Ричардом. Многоэтажное здание вокзала – самое подходящее место: многолюдно, входов и выходов без счета, такси, поезда.
Юнион-стейшн – идеальный вариант.
Картер еще час бродил по вокзалу, сравнивал и просчитывал. Сначала ему понравился тихий коридор в стороне от основных платформ, но прибыл очередной поезд, и тишины как не бывало. Рядом с неработающим эскалатором нашелся темный вестибюль. С одной стороны – закрытый сувенирный магазин, с другой – офисное помещение. За двадцать минут оттуда вышел лишь один человек – сосредоточенный парень в синем костюме. К десяти вечера рабочий день закончится, так что шансы столкнуться с ненужным свидетелем будут небольшими. Тем не менее люди рядом, и у Эвана не должно возникнуть желания устроить бойню.
Единственная проблема – остаться инкогнито. Доверить обмен Эвану Картер не решался, но и сам подойти к Ричарду тоже не мог. Не расхаживать же по центральному вокзалу в черной маске!
Дэнни радостно улыбнулся, неожиданно сообразив, что делать.
«Завтра Хэллоуин!»
Забрав внедорожник со стоянки у Сирс-Тауэр (двадцать долларов за два часа – чистый грабеж!), Дэнни поехал на запад. День почти закончен – осталось для приличия заглянуть в офис, рассказать Ричарду об измененном графике на одном из объектов, и все, можно ехать домой.
А дома что?
Вчера вечером Карен бросила его в ресторане – необычное для нее поведение. Приятно, что у любимой женщины темперамент кинозвезды, но проблема налицо. Интуиция подсказывала ей, что происходит неладное, еще до того, как позвонил Нолан. Похоже, теперь она в этом убедилась окончательно. Звонок полицейского, даже если он никак не связан с похищением, направил ее мысли в верном направлении. Карен наверняка решила, что он взялся за старое.
Что он сорвался.
– И будет совершенно права, – раздался голос отца, сидящего с сигаретой на пассажирском сиденье. В детстве Дэнни просил папу бросить дурную привычку, объяснял, что никотин – яд, что сигареты его убьют. В этом он ошибся, как и во многом другом.
– Еще два дня, – сказал он отцу. – Через два дня я вернусь к честной жизни.
Угловатое лицо отца было неподвижно, в глазах горело осуждение. Слов не надо, и так ясно, что он скажет.
– Знаю, – произнес Дэнни, – «колосс на глиняных ногах», «правды на лжи не построишь».
И тем не менее… Немного усилий – и он продержится еще несколько дней, чтобы Карен ничего не узнала. Операция закончится, Эван исчезнет из его жизни, Томми и Карен будут в безопасности, все вернется в нормальное русло.