По лезвию судьбы
Шрифт:
— Ника, — Миша с трудом прервал поцелуй, прижимая меня к себе. Прямо над ухом гулко гремело мужское сердце, то и дело срываясь с ритма. — Девочка моя, что же ты со мной делаешь?
Мне в бедро упиралось твердое, пугающее своими размерами, желание босса. Я чувствовала себя расплавленной свечой, которая никак не могла вернуть себе нормальную форму. Ноги подкашивались, руки дрожали, жар распространялся по всему телу. Хотелось одного — продолжить поцелуй, пройти весь путь, до самого конца. Тело требовало любви.
Шумная
Как мне разбираться со всем этим — ума не приложу! Я влюблена… в обоих?
Берег озера был заполнен отдыхающими, мы с трудом нашли Рому, который занял пятачок на границе с лесом.
— Идите сюда! Что вы так долго? — громко возмущался ребенок, размахивая руками.
— Мы останавливались, чтобы собрать землянику, — я высыпала в ладошку сына насколько красных ароматных ягод, которые нашла на самом выходе к озеру, — поэтому и задержались.
— Понятно, — хмыкнул Рома. — То — то от вас одинаково пахнет. А это, оказывается, ягоды…
Ох! Нас едва не спалили! Пока я расстилала на траве тонкое покрывало, Марсов скинул шорты. Я этого не видела, но услышала, ага. Восхищенный шепот дам, шумные вдохи, недовольное ворчание мужчин. Альфа — самец приковал к себе внимание окружающих, но не чувствовал ни малейшего смущения. Идеальное тело босса можно было использовать в качестве модели, образца для подражания, объекта для зависти… а можно и по прямому назначению. Миша с Ромкой ушли купаться, пока я собирала себя из кучки пепла. Слишком много эмоций. Сегодня Марсов открывался передо мной, обнажался в буквальном смысле этого слова и не только.
Озеро было похоже на пруд, заполненный взбесившейся рыбой. Теплая прозрачная вода бурлила от количества купающихся. Я скинула сарафан и встала на берегу, пытаясь разглядеть своих мужчин, когда не меня накинулись.
— Нельзя так соблазнять, Ника! — мои визги и брыкания не мешали боссу подхватить меня на руки и занести на глубину водоема. — Все мужчины на тебя смотрят!
— А на тебя — женщины, — рассмеялась я, обнимая Михаила за шею, — и что теперь?
— Теперь все знают, что ты — моя и не будут так нагло пялиться, — довольно рыкнул он.
Мы купались почти час. Плескались до потери сил, устраивая заплывы на скорость, плавали под водой, ныряли, доставая с глубокого дна интересные камешки. Уставшие и довольные, вышли из воды и упали на покрывало. Рома щекотал мою спину длинной травинкой, а Марсов лежал на животе и успешно притворялся спящим, но подрагивающие темные ресницы выдавали его истинное состояние.
— Мам, я есть хочу.
— Сейчас будем собираться, Ром, — пробормотала я, вырываясь из приятной неги. — Вот сейчас.
От внимания ребенка не ускользнула перемена в поведении моего босса. Он молча смотрел, как
Вы замечали, что путь домой намного короче? Кажется, мы совсем недавно покинули шумный берег, а уже замаячил наш дом.
— Интересно, откуда этот смертник взялся? — хмыкнул сын, который вторую часть пути шел пешком рядом с нами.
— Какой смертник, Рома? — я огляделась, пытаясь понять направление мыслей ребенка. — Ты о ком?
— О нем.
Он махнул рукой в сторону. Там, за забором, среди деревьев была выкошена лужайка, которую мой папа использовал для тренировок.
— Кто — то вызвал деда на спарринг. Ему жить надоело, что ли? Вот дурак…
Расстояние до лужайки было приличным, высокие стволы берез и сосен скрадывали фигуры, но… Я узнала черный внедорожник, припаркованный у наших ворот. Ну, здравствуй…
=25=
Здравствуй, Барс! Это твой внедорожник с номером ноль-ноль-один и буквами РРР, не так ли? По мере приближения к поляне стало ясно, что я права.
Обнаженные по пояс мужчины — мой отец и Серковский-младший — медленно кружили в странном танце, миксе различных стилей восточных единоборств. Они провели здесь достаточно времени: босые, взлохмаченные, с раскрасневшимися лицами, не сводили взгляда друг с друга.
— Охренеть! И у него тоже! — выдохнул Ромка, снова тыча пальцем. Взяла себе на заметку дурную привычку ребенка, буду отучать. — Ма, смотри, какие кубики!
— Рома, язык оторву! — не выпуская соперника из поля зрения, рыкнул полковник. — Следи за тем, что говоришь!
— Извини, деда! Больше не буду! — пискнул ребенок и сел на траву, по-турецки скрестив ноги.
Андрей на миг отвлекся на нас, на долю секунды выпустил папу из поля зрения и уже лежал на траве. Вот так! Бывших спецназовцев не бывает!
Таки мой парень прав: кубики на прессе Барса четкие, словно вылепленные талантливой рукой скульптора, такие же идеальные, как и все тело. Джогеры цвета хаки облепили длинные ноги царевича. Какая красивая спина! А руки! Мышцы стальными канатами оплетают тело. Красавчик, что уж!
Я всегда любила наблюдать за тренировками папы. Восточные единоборства — это красиво! Плавные движения, концентрация внимания, внезапные броски, обманные маневры. Услада для глаз!
Марсов встал у меня за спиной, чем изрядно нервировал Серковского, который терял концентрацию и оказывался поверженным, когда пытался посмотреть на нас с боссом. Да, папа спуску не давал. Вышел на площадку — борись! Однако, Барс тоже сумел отличиться, пару раз уложив соперника на лопатки. Мягко, аккуратно. Не бросал, скорее обозначал прием. Уважение к возрастному сопернику бросалось в глаза.