По лезвию судьбы

Ларгуз Ольга

— Конечно, сможешь, если захочешь. Я всегда говорила, что ты — талантливый ребенок, — звонко чмокнула его в нос. — Умный, целеустремленный и упрямый.

— Упрямство — плохое качество, — фыркнул сын.

— Хорошее, если оно направлено на достижение цели, — я раскрыла руки, позволяя мальчику встать с моих колен. Он размял ноги, покрутил головой, оглядываясь по сторонам.

— Ма, я сбегаю… — махнул рукой в сторону кабинок.

— Да, конечно.

Рома скрылся за дверью, а я закусила губу, стараясь не расплакаться:

тело словило отходняк. Ребенка отпустило, а меня начало потряхивать так, что зуб на зуб не попадал.

— Тихо, моя хорошая. Я рядом, — Серковский моментально подхватил меня в объятия, окружил теплом, своим запахом, сильными руками. Гладил по волосам, шептал в висок, обжигая кожу. — Я разберусь, кто написал Роме эту мерзость, не волнуйся. Все будет хорошо. Ты мне веришь?

— Верю.

Едва дверь кабинки пришла в движение, я высвободилась из хватки Барса. Вздох сожаления раздался прямо над ухом.

— Я в порядке, мама. Мы можем ехать.

— Едем, — Андрей открыл дверь и подсадил Рому в салон. — Я возьму твой телефон, чтобы узнать, кто автор сообщения. Потерпишь несколько часов без связи?

— Конечно потерплю. А как вы узнаете, ведь номер скрыт? — удивился мой ребенок. Я смотрела на него и убеждалась, что он пришел в себя. Любопытство вернулось, паника и страх отступили.

— У меня работают настоящие специалисты, — подмигнул Барс. — Пристегивайся и поедем.

Мы расселись по местам. Внедорожник тихо рыкнул двигателем и вернулся на магистраль. Через полчаса машина замерла у нашего подъезда.

— Рома, ты иди домой, а я задержусь на несколько минут, — отдала ребенку ключи и легонько подтолкнула в спину. — Пока меня нет, можешь посмотреть мультик.

— Хорошо, ма, — кивнул ребенок и по — взрослому протянул ладонь Барсу. — До свидания.

— До свидания, — отозвался Серковский, пожимая протянутую руку. — И не переживай больше, договорились? Не расстраивай маму.

— Вы его найдете, я знаю, — взгляд ребенка был прикован к машине, где остался лежать злополучный телефон

— Обязательно.

Когда за спиной Ромы закрылась дверь, я повернулась к Андрею. Иии…да! Меня снова сгребли в охапку. Ладно, пара минут в лапах Барса — антистрессовая терапия. Я разрешила себе расслабиться.

— Расскажи мне, что в этом сообщении правда, а что — нет, Ника, — Андрей развернул меня полу — боком и заглянул в глаза.

— В том — то все и дело, что в этом сообщении каждое слово — правда, — прошептала, наблюдая, как расширяются от удивления глаза цвета ртути. — Меня это пугает, Андрей.

— Почему?

— Потому что даже мои родители не знали, что Тор перечисли деньги на аборт.

— А кто знал?

— Только я и Олег, — выдохнула, вспоминая эмоциональный разговор с отцом моего ребенка. — Не понимаю, кто и откуда мог узнать такие подробности.

— А если ткнули пальцем в небо?

Судя по интонации, Барс двигался в

своих предположениях наощупь, пытался нащупать тонкую нить, которая привела бы его к правильному ответу.

— Хорошо ткнули, если угадали с каждым словом. Мне страшно, Андрей. Зачем писать такое ребенку? Ты видел его реакцию?

— Ты правильно сказала, что цель послания — рассорить Рому с отцом. Причем не просто рассорить, а так, чтобы в сердце парня поселилась ненависть, презрение, обида и боль.

— Никто об этом не знал…

Барс медленно покачивался, убаюкивая меня, усыпляя голосом.

— Я во всем разберусь, Ника. Сейчас отвезу телефон своим спецам, они над ним слегка поколдуют, а утром верну.

— Хорошо, спасибо, — с трудом собрав волю в кулак, я вырвалась из теплого кокона и сделала несколько шагов в сторону подъезда. — Спокойной ночи, Андрей.

— Приятных снов, пернатая. Неужели отпустишь меня без прощального поцелуя? Без него мой сон точно не будет легким и спокойным, — изображая обиду, фыркнула большая кошка.

Поцеловала. Легко. Быстро. В щеку. Вдохнула аромат снега, дыма и сандала, зажмурилась от удовольствия.

— Спокойной ночи, Барс.

=26=

Спят усталые игрушки, книжки спят. Мой сын тоже спит, а я вышла на балкон с телефоном в руках, нажала кнопку вызова. Абонент принял звонок после второго гудка.

— Олег, привет.

— Ника, добрый вечер… — в голосе Торопова сквозило удивление. — Что случилось? С Ромой все в порядке?

— Не все.

Я сделала глубокий вдох и рассказала обо всем, что произошло, процитировала входящее сообщение дословно, описала состояние Ромы.

— Олег, кто мог знать о деньгах на аборт? Кто мог прислать такое жестокое сообщение маленькому ребенку? Твоя жена или отец?

Тор молчал, и его молчание было красноречивым. Казалось, я слышала в эфире хруст корпуса телефона и глухой удар ладонью по стене, а уж гневное «…лять!» прозвучало отчетливо.

— Сейчас телефон Ромы в руках специалистов. Сегодня — завтра они смогут назвать отправителя, но я хочу попросить… — задумалась, подбирая нужные слова. — Олег, не пиши и не звони сыну, пока я не буду уверена, что он успокоился, и что ваше общение не станет источником стресса.

Фоновым шумом нашего разговора были звуки города.

— Я понял. Хорошо, Ника. Спасибо, что рассказала…

— Не за что меня благодарить, Тор. Разберись со своей семьей, успокой их. Нам с сыном не нужны ни ваша фамилия, ни положение в обществе. Надеюсь, что подобный эксцесс станет первым и последним, иначе мне придется принять меры…

Я подняла голову и посмотрела в небо. Ночное светило, окрашенное в непривычный красный цвет, висело совсем низко. Протяни руку, прикоснись ко Вселенной! Точно, сегодня кровавое полнолуние, совсем забыла! Я где — то читала, что в такие дни у психов случаются обострения и приступы…