По лезвию судьбы
Шрифт:
— Ты чего? — пока Рома с восторгом осваивал новую технику и выбирал нужный фильм, босс развернулся ко мне, закрывая широкой спиной от ребенка. — Ника, ты все еще расстраиваешься? Боишься?
Шершавые горячие пальцы легли мне на щеку, мягко спустились к скуле. Я прижала его ладонь к своему лицу и потерлась о нее, как кошка.
— Нет, не боюсь. Все в порядке. Спасибо тебе за все, Миша.
Все важные слова говорятся тихо. Еще пару дней назад я не могла сделать выбор, а сейчас недоумевала, почему не замечала очевидного? Оставив мужчин, я вышла в коридор, бросив боссу
Позвонила. Парой минут отделаться не получилось: когда мама поставила разговор на громкую связь, а папа услышал первые вводные, то сразу же затребовал подробности.
— Не переживайте, Рома жив и здоров. Доктор сказал, что через пару часов мы можем вернуться домой.
Под тихие причитания мамы я рассказала все, что было известно на данный момент.
— Мы выезжаем, — бросил полковник и завершил звонок.
Ровно через пару часов, как и обещал седовласый доктор, мы втроем вышли из больницы. Машина моего телохранителя уже стояла у крыльца.
— Ух ты! — выпалил ребенок. — Круто! Ма, у тебя теперь личный водитель есть! И тачка такая крутая, вау!
— Твоя мама даже в дороге много думает о работе, поэтому я решил, что с водителем ей будет безопаснее, — босс на ходу придумал лайтовую версию, объяснявшую перемены. — Согласен?
— Ага!
Как и все мальчишки, Рома любил машины. Оказавшись в салоне, он несколько минут изучал интерьер, а потом вернулся к просмотру фильма. Планшет и наушники, принесенные боссом, все еще находились в руках парня.
Неизвестно, на чем родители добирались до нашей квартиры: то ли мама метлу расчехлила, то ли папа десантный вертолет вызвал, но к подъезду мы прибыли одновременно.
— Ба! Деда!
Рома бросился в «обнимашки», мама украдкой вытерла не пролившуюся слезинку, а отец недовольно цокнул, закатив глаза.
— Ну хватит уже, Лида. Сама видишь, все хорошо, все живы!
— Держи, — Марс вложил мне в руку ключи от квартиры. Я и забыла, что несколько часов назад отдала их боссу, чтобы его люди нашли причину отравления сына… так все закрутилось.
Я отправила парня с родителями домой, а сама задержалась возле Михаила.
— Воспользуюсь твоей машиной, а потом верну, хорошо? — с нотками извинения произнес босс. — Мой водитель застрял в пробке.
Водитель… застрял… слова летали, не задерживаясь в памяти, а я, как загипнотизированная, смотрела в синие глаза мужчины. Мой. Любимый. Невидимые нити, которые нас связывали, накалились и звенели от напряжения, приближая друг к другу. В объятиях бога войны было тепло и спокойно, но его сердце выдавало истинное положение вещей, пробивая грудную клетку рваным ритмом. За оболочкой сильного, уверенного в себе мужчины скрывалась чувственная уязвимая душа.
— Ника…
Легкий поцелуй окунул меня в состояние невесомости, аромат табака, кожи и рома, едва уловимый, но такой знакомый, наполнил легкие. Мы дышали одним воздухом, наши сердца синхронизировались в сумасшедшей гонке. Я запустила пальцы в его шевелюру, с трудом сдерживая тихий стон, отвечая на прикосновения губ. Мало… Ближе…
Громкий выдох, и я оказалась
— Нам нужно остановиться… — прошептал Марсов, а рингтон его телефона окончательно разрушил романтический флер момента. Приняв звонок, Миша нахмурился. — Да. Еду. Ничего не предпринимайте, пока я в пути. Скажите, что ждете адвоката.
Пешеходы, улица… шум города обрушился на сознание какофонией звуков. Рядом с боссом я теряла представление о реальности.
Он уже уехал, а я все еще стояла у парадного, улыбаясь, как дурочка. Зеркало в лифте отразило меня с сияющими глазами и слегка припухшими губами.
— Гм… — мама открыла дверь и одним быстрым взглядом оценила обстановку. — Рада за тебя, Никуся. Хорошо, когда муки выбора не терзают душу.
Не терзают, все позади. Родители развили кипучую деятельность: мама решила испечь пироги, папа с Ромкой занимались огромным конструктором, а я устроилась на широком подоконнике и открыла ноут. Работа сама себя не исполнит.
Казалось, что этот день исчерпал лимит на сюрпризы, но нет…
— Ника, — голос Лизы Серковской, раздавшийся в телефоне, казался не просто грустным, а убитым, перемешанным с пеплом страданий и горькими слезами. — Ника, мы можем сегодня встретиться?
Я отложила работу и посмотрела на часы. Начало седьмого.
— Да, конечно.
— Только… — царевна тихо всхлипнула. — Давай не в ресторане, а в каком — то тихом местечке? Не могу находиться в толпе.
— Я скину локацию. Это тихое кафе, где совсем мало посетителей, — отыскать на карте нужное место — дело нескольких секунд. Телефон тренькнул, сообщение улетело.
— Хорошо. Мне ехать пятнадцать минут, — оценив маршрут, отозвалась Лиза.
— Мне примерно столько же. Я выхожу.
— Я тоже. До встречи и… спасибо тебе, подруга.
На последнем слове Серковскую пробило на слезы. Завершив звонок, я вскочила с подоконника и подошла к зеркалу. Махнула пару раз расческой по волосам, подхватила их в высокий хвост, схватила сумочку.
— Я отлучусь ненадолго.
— Ты куда, Никуся? А как же ужин? У меня почти все готово, — мама с тарелкой в руках выглянула из гостиной, а папа окинул меня быстрым взглядом и молча кивнул.
— С подругой нужно встретиться. Это недалеко, так что много времени не займет.
— Ма, а ты опять на машине поедешь? — встрял Ромка. — С водителем?
— Да. Не скучайте и не волнуйтесь. Скоро вернусь.
Евгений, которому я позвонила из лифта, уже подогнал машину к подъезду. Интересно, что могло случится у Лизы? Почему она плачет? Оказавшись в салоне, я выдохнула и расслабилась. Что толку гадать? Скоро все узнаю.
=36=
В кафе я приехала первой. Люблю это заведение. Без позолоты и пафоса, оно камерное и уютное, располагающее к разговорам по душам. Небольшой зал на первом этаже, чуть просторнее — на втором. Кивнула знакомой официантке, заняла место за дальним столиком и приготовилась ждать, но буквально в тот же момент дверь кафе распахнулась. Сначала вошел мужчина, следом — Серковская. Телохранитель осмотрел зал цепким взглядом, кивнул и вышел на улицу.