По лезвию судьбы
Шрифт:
Я давно это поняла, но назвать Барса спокойным и незаметным у меня язык не повернулся. Однако, его сестре виднее: я очень редко общалась с Александром и Алексеем и их семьями, а факт наличия любовницы Алисы и ее детей резко отбил желание инициировать новые встречи.
Не знала, что ответить, я молча кивала, предвкушая церемонию, разглядывая себя в зеркало. Платье цвета серебра, бриллиантовое колье, туфли на шпильке. Изысканно, нежно. Глаза блестят, на щеках — румянец. И вообще, я — красотка!
— Девочки,
— Я готова, — аккуратно обняла маму, подмигнула сыну.
Когда папа негромко покашлял, приглашая на выход, я вздохнула и вложила пальцы в его широкую ладонь.
— Не бойся, дочка, все будет хорошо.
Страха не было, лишь легкий мандраж, приятный, бодрящий, как пузырьки шампанского. Сегодня я стану замужней дамой. Я, пернатая тридцатисемилетняя Ника, Вероника Сергеевна стану Серковской.
— Ты возьмешь мою фамилию?
Рома уже ушел спать, а мы еще сидели в гостиной, смотрели «Гладиатора», которого знали почти наизусть. Барс выкрутил звук на минимум и одним движением усадил меня себе на бедра. Вот так, глаза в глаза, тело к телу.
— Возьму, если ты этого хочешь, — находиться близко и не запустить руки в его шевелюру — выше моих возможностей, и Андрей частенько этим пользовался, подставляясь под прикосновения. Большая кошка любила, когда ее гладили и чесали за ушком.
— Хочу. Хочу, чтобы ты стала моей вся, целиком, без остатка, — последнее слово он выдохнул мне в губы. — Будь Серковской.
— Буду.
Гладиатор шел по пшеничному полю к своей жене и сыну. Не в этом, но в другом мире они были вместе, и — наверняка — счастливы, а меня уносили на руках в спальню, чтобы любить до исступления, до сорванного голоса и опухших губ, до слабости во всем теле и бесконечном ощущении полета.
— Ника…
Голос папы привел меня в чувство. Мы стояли в начале пути, а впереди я видела своего будущего мужа. Мой. Любимый. Барс.
Глаза цвета грозового неба манили, притягивали, голос завораживал, а сильные руки обещали поддержку. Моя ладонь перешла от папы к жениху, церемония началась.
В болезни и в здравии, в богатстве и в бедности вместе до самой смерти. Я стала окольцованной птицей.
Обручальные кольца Андрей выбирал долго и придирчиво: в ювелирном бутике мы провели больше часа, разглядывая всевозможные варианты. В какой — то момент мне показалось, что там мы и заночуем, но обошлось.
— Эта модель поступила вчера вечером. Обратите внимание на сочетание лаконичности, стиля и изысканности, — мужчина достал из сейфа подставку из черного бархата. — Белое золото, платина.
И правда — все просто. Две серебристые ленты:
— Это ты и я, — рассматривая кольцо, сказал Андрей. Я заметила, как внезапно потемнели его глаза, охрип голос. — Смотри, Ника. Ты в моих руках, как платина в объятиях золота. Драгоценная женщина…
Уф! Я с трудом прогнала подкравшиеся слезы. Мой Барс — романтик, Лиза была права. За когтями, клыками и властным голосом скрывалась чувствительная натура.
Эти кольца стали нашими.
Нашей стала Италия, в которую мы сорвались сразу же, едва закончилась церемония. Переоделись в шатре, сели в машину и поехали в аэропорт. Санкции — это немножко формальность, ведь если нельзя, но очень хочется, то можно.
Семь дней итальянского счастья. Поездки, экскурсии, отдых.
По возвращении нас ждала работа, сына — школа. Уже три дня, как начался учебный год, но ничего страшного не случилось: Рома легко догнал одноклассников и успешно влился в учебу.
— Тебе не кажется, что «ИнтерФанту» пора сменить офис? — ошарашил меня однажды вечером теперь уже муж. Мы ужинали, по установившейся традиции обменивались событиями, произошедшими за день.
— Почему? — я даже вилку отложила. — Что не так?
— Ничего, просто вы расширяетесь, а значит нужно помещение побольше. Давай я выкуплю этаж в соседнем здании…
=62=
Я никак не могла привыкнуть к тому, что являюсь богатой женщиной. После того, как адвокат зачитал завещание Миши, мне потребовалось время, чтобы прийти в себя. Движимое и недвижимое имущество, ценные бумаги, заводы, пароходы, а еще — денежные счета, открытые на мое имя и на имя Ромы… Марс все продумал заранее…
Пришлось обнаглеть и бессовестно подключить Андрея, который разобрался с активами, нашел грамотных управляющих. Я осталась при своем: дизайнерское агентство приносило хорошую прибыль, радость от творчества и ощущение востребованности.
— Этаж — это слишком, — фыркнула, возвращаясь к ужину. — «ИнтерФант» еще не вырос до таких размеров, но, пожалуй, ты прав: нам пора переехать. После того, как мы взяли еще двоих, в офисе стало тесно, а лаунж — зона и переговорная не вмещают всех сотрудников.
И мы переехали. Теперь наши офисы находились по соседству, и в конце рабочего дня мы частенько выезжали домой вместе, если только Барса не носило по командировкам или не задерживали затянувшиеся переговоры.
— Хорошо, что мы не работаем в одном офисе, — привычно встретив меня поцелуем, заявил муж.
— Не поняла, поясни, — я попыталась изобразить обиду, но не смогла сдержать улыбки, увидев танцующих чертей в любимых серых глазах.
— А что тут пояснять? — Барс прижал меня к себе и потерся пахом. — День такой долгий, я соскучился.