По лезвию судьбы
Шрифт:
Вместо ответа я зашлась в приступе кашля, который сложил меня пополам. Говорить и правда было больно, поэтому вместо ответа я погладила мужчину по лицу и открыла морозилку.
— Можешь не отвечать, я и так все вижу, — шепнул Андрей, принимая из моих рук пакет с пельменями, а я распахнула дверь холодильника, который… был забит продуктами под завязку. С ума сойти!
— Все в порядке, Ника?
— Не то слово! Пока все не съешь, я тебя из квартиры не выпущу, — я с трудом нашла баночку с аджикой на одной из заставленных продуктами
— Если бы знал твои условия заранее, купил бы второй холодильник. Двухдверный, — ехидно заметил Барс, — и забил его под завязку.
Пока варились пельмени, я достала блендер, отделила несколько кусков куриного мяса, залила бульоном и сделала условный крем — суп. Сытно, вкусно, полезно.
— Вкусно! — Андрей зажмурился от удовольствия, отправив в рот очередной пельмень, щедро сдобренный жгучей аджикой. — Сто лет не ел домашней еды…
Такие же слова говорил Миша, когда мы с Ромой угощали его у себя в квартире. Чертово deja vu! Почти не больно, но память все еще царапает душу острыми коготками. Никто не виноват, просто нужно время.
— Ты работал? — я мотнула головой в сторону ноутбука, чтобы сменить тему и вылезти из омута воспоминаний.
— Да.
— Андрей, тебе, наверное, нужно в офис, а ты целый день провел тут, со мной…
— Мой бизнес хорошо работает и без меня, Ника. Если тебя напрягает мое присутствие, просто скажи, и я уйду.
Черт! Нет, не напрягает. Скорее, смущает, но разве это можно объяснить? Как донести до мужчины закидоны женской психики? Лучше даже не пытаться, иначе в итоге заколеблемся оба.
— Кстати, твой телефон, — он извлек из кармана мой гаджет и положил на стол. — Фотки Ромы смотрел, комментировал, спам сбрасывал. Звонила твоя мама, я принял вызов…
А вот это сюрприз! Если звонила мама, то она наверняка вытряхнула из Серковского все детали происходящего и поделилась ими с отцом, а тот факт, что нас с Андреем не побеспокоили визитом, говорит о многом…
— Хорошо, спасибо. Я смогла спокойно отдохнуть…
— Как ты себя чувствуешь, Ника?
— Уже можно жить.
— Ну и славно. Я рад.
Когда за тобой ухаживает любящий мужчина, болезнь отступает намного быстрее. По — крайней мере, сегодня вечером я чувствовала себя вполне сносно. Да, кашель, насморк и больное горло никуда не делись, — такой роскошный букет не может исчезнуть по щелчку пальцев — но меня уже не качало и не было желания ухватиться за стеночку, чтобы не упасть.
И я чуть не упала, когда в очередной раз вышла из своей спальни на кухню, чтобы налить воды в стакан. Андрей спал в гостиной на диване, положив голову на сложенные руки. Вот черт! Паршивая из меня хозяйка! Я не спросила, где он проведет ночь, а Серковский не стал уточнять, в очередной раз отправляя меня на отдых. .Ч.и.т.а.й. .на. .К.н.и.г.о.е.д...н.е.т.
Во сне черты его лица смягчились, разгладились, на губах то и дело появлялась легкая улыбка. Интересно, что снилось Барсу? Я вернулась в спальню,
— Спасибо, Ника, — пробормотал он, не открывая глаз, когда я неуклюже пыталась подложить вместо ладоней мягкую подушку и укрыть пледом. — Отдыхай. Если что — я рядом.
М-м-м… тактика Андрея приносила свои плоды: я привыкала к его присутствию, а фраза «я рядом» не казалась формальностью, но подтверждалась жизнью. Он здесь, в соседней комнате, его квартира — на одной лестничной площадке с моей. Рядом…
=59=
Новый день начался с визита знакомого доктора.
— Добрый день, леди. Как себя чувствуете? Рассказывайте, не стесняйтесь. Между пациентом и врачом не может быть тайн, — ворковал Давид Исмаилович, извлекая из саквояжа фонендоскоп. — Итак, я слушаю.
— Добрый день. У меня все хорошо, — пытаясь откашляться, я гневно сверлила взглядом Барса, стоящего в дверях спальни. Тот делал вид, что ни в коей мере не причастен ко всему происходящему, но, когда я начала снимать топик, чтобы доктор послушал легкие, скрылся в соседней комнате. — Вам не стоило беспокоиться.
Тихо фыркнув, замолчала, подставляя грудь, а потом и спину под металлический кругляш фонендоскопа.
— Я ни на что не намекаю, юная леди, — тихо, почти интимно, шепнул пожилой доктор, — но на моей памяти вы — первая, не входящая в семью Серковских, к кому Андрей Георгиевич привез меня практически силой. Вчера утром я был так занят, но мой друг оказался очень убедителен… — он закатил глаза к потолку и цокнул. — Цените это.
Не намекает? Да он в лоб сказал, что… Вот черт! Ну ладно, поняла я! Просто Барс даже не предупредил, что меня ожидает очередной осмотр, просто поставил перед фактом, а я так не привыкла.
— Лечение приносит результаты. Продолжайте принимать лекарства, любите свой организм и скоро сможете порхать, как бабочка, — резюмировал Давид Исмаилович, пряча медицинский прибор в стильный саквояж.
Проводив доктора, Андрей вернулся. Хм… футболка на нем другая. Видимо, с утра успел заглянуть к себе и переодеться. Шустрый. Но я тоже не отставала: занялась приготовлением завтрака, невзирая на протесты большой кошки.
— Тебе нужно отдыхать, Ника.
— Сколько спать можно? — отбивалась я, — Скоро пролежни образуются и мышцы начнут атрофироваться, — пританцовывала, вспоминая известную фразу из мультика про Машу. — Сейчас мы будем кушать, сейчас меня накормят…
Я извлекла из недр холодильника творог, яйца, сметану и баночку карамели. Так, это — для меня, а чем кормить Барса?
— Прав был Давид: нет на тебя управы. Стоило болезни отступить, как ты уже нарушаешь режим, — бурчал Андрей, не замечая моего задумчивого взгляда.
— Хватит ворчать, лучше скажи, что ты обычно ешь на завтрак? — да, голос еще не звучит, зато я бы прекрасно могла разговаривать по-французски, — прононс был отличным — жаль только, что языка не знала.
— Эспрессо.