По лезвию жизни
Шрифт:
Глава 4
Закусив губу, Юля на мгновение замерла, а потом решительно двинулась дальше. Сложив руки на груди, Олег смотрел на приближающуюся девушку, уверенный, что она, наконец, сдалась, но, не доходя пары метров до застывшего изваянием мужчины, Юлька метнулась на трассу в попытке обогнуть джип.
В ту же минуту сильные руки обхватили ее за талию, вырывая из-под колес невесть откуда взявшейся легковушки:
– Идиотка! Неужели покончить с собой лучше, чем
Расширившимися от ужаса глазами она, не мигая, смотрела в искаженное яростью лицо мужчины. Его крик, с трудом продираясь сквозь окутавший сознание туман, почти не воспринимался испуганной девушкой. Когда ее зубы застучали, Олег выругался и привлек Юлю к себе, не обращая внимания на промокшую насквозь одежду, всем телом чувствуя, как ее бьет крупная дрожь.
Видимо, неловкая забота мужчины стала последней каплей, и, ставя жирную точку в затянувшемся кошмаре, Юлька провалилась в спасительное забытье.
Подхватив падающую девушку на руки, Олег взвыл от досады на свою несдержанность. С трудом открыв дверь машины, он положил Юлю на заднее сиденье и, вытащив из багажника верблюжий плед, укутал промокшую насквозь фигурку.
«Надо было раздеть… совсем промокла. Что я за дурак? Ей и так сегодня досталось, так я еще со своими нравоучениями. Права она, не мое это дело. Ну, Андрюха, ну, удружил. Врезать бы тебе! Я ж тебя предупреждал…» – он сел за руль и, оглянувшись на удивительно спокойное в эту минуту, заплаканное лицо, с силой ударил по рулю, – «Да что он за мужик?! Оксанку предал, эту…Юлю…как вещь какую-то…взял и выбросил. Хорошо, Ксюха ни о чем не подозревает. Хватит и одной на мою голову», – заведя довольно заурчавший двигатель, Олег вырулил на дорогу и вжал педаль газа в пол, торопясь вернуться в Аларск**.
Очнулась Юлька как от толчка. Выпутавшись из пледа, она резко села и посмотрела сквозь тонированное окно на проплывающие мимо деревья.
– Где мы?
– Почти Зеледино проехали.
– Это ж сколько я без сознания пробыла? – ужаснулась она.
– Часа два.
В салоне вновь повисло напряженное молчание.
– Послушай… – одновременно начали они, когда пауза сильно затянулась.
– Давай ты, – уступила Юля.
– Я хотел извиниться. Ты была права, у меня нет права читать тебе морали. Конечно, в любой ситуации виноваты двое, но вина Андрея в ваших отношениях больше твоей. Глупо винить женщину за то, что она слишком… женщина. Не знаю, как бы я поступил на твоем месте.
– На моем месте ты бы дал ему в морду, подозревая в нетрадиционной ориентации, – горько съязвила Юлька, пряча за колкими словами свою растерянность.
– Ты меня поняла.
– Хорошо, я принимаю твои извинения.
– Так что ты хотела сказать?
– Да я…в общем, тоже хотела извиниться. Вела себя глупо. Извини. Вообще-то я редко устраиваю истерики, но сегодня…Андрей просто выбил меня из колеи.
– Проехали, – глядя в зеркало заднего обзора, улыбнулся Олег. – Куда тебя везти?
– До ближайшей остановки, а там я доберусь, – перебираясь на переднее сиденье, ответила девушка.
– В таком виде? – покосившись на грязные разводы, украшающие джинсы, хмыкнул
– Олег, мне действительно неудобно. Ты и так приехал за мной черт знает куда, а теперь еще и такси работать собираешься.
– Вообще-то это самое «черт знает где» – мой собственный дом, – засмеялся мужчина, – говори адрес.
Назвав адрес, Юля вновь отвернулась к окну, но в этот раз затянувшееся молчание не было неловким. Незаметно для себя, она задремала, прислонившись к стеклу, и проснулась только тогда, когда Олег тихонько хлопнул дверью. Машина стояла у Юлькиного подъезда. Потянувшись, девушка выбралась из машины.
– Проснулась? Не хотел тебя будить, выглядишь уставшей, – в наступивших сумерках он внимательно разглядывал ее лицо.
– Все равно бы пришлось просыпаться. Спасибо, что забрал меня.
– Не за что, – улыбнулся Олег, – тебе помочь? – приподнимая сумку спросил мужчина.
– Нет, я справлюсь. Там и вещей-то всего ничего.
– Тогда спокойной ночи.
– Спокойной ночи, – забрав у него свой багаж, Юля отыскала ключи и, не оглядываясь, вошла в подъезд.
Постояв, глядя девушке вслед, Олег покачал головой и сел в машину.
Поднявшись на свой этаж, Юлька отперла дверь квартиры. Застоявшийся воздух заставил ее поморщиться, и девушка распахнула окно, впуская в комнату свежий ветерок, тут же подхвативший легкие шторы. Испорченные мокасины полетели в мусорное ведро, и, прошлепав босыми ногами по прохладному линолеуму, Юля поспешила в ванную. Через пару минут в машинке уже отстирывалась грязная одежда, а сама девушка с наслаждением подставила лицо под струи обжигающе-горячей воды.
Как только тяжелые мысли вновь заставили ее глаза налиться слезами, Юлька решительно повернула до упора краны, перекрывая горячую воду и оставляя холодную бить по телу упругими струями. Взвизгнув от яркого контраста, перебившего дыхание, девушка выскочила из ванной и, стуча зубами, завернулась в махровую простыню. Плакать перехотелось. Где-то в глубине души поселилась веселая злость, и, протерев запотевшее зеркало, в котором отразилось ее бледное лицо, Юля вскинула подбородок:
– Я обязательно стану счастливой!
Следующий день не задался с самого утра. Всю ночь проворочавшись без сна, Юлька встала с больной головой, и даже контрастный душ не помог избавиться от раздражающего гула в ушах. Распотрошив аптечку, она проглотила две таблетки аспирина, с отвращением глядя на отразившееся в зеркале зеленоватое лицо.
«Черт, краше в гроб кладут…И с таким лицом ты, Юлечка, собралась по магазинам?! Наших продавцов, конечно, такой физиономией не напугаешь, но остальных можно только пожалеть…»
Целый час ушел на то, чтобы привести себя в божеский вид, избавившись от набрякших мешков под глазами и вернуть на щеки слабое подобие живых красок. Заварив крепкий чай, Юлька добавила в кружку дольку яблока и устроилась у окна. Второй день небо хмуро взирало на город, оплакивая только ему ведомое горе. Косые струны дождя перечеркивали окружающий мир, превращая его в картину художника-абстракциониста. Словно мозаика из разрезанных кусочков домов, деревьев, спешащих прохожих под большими зонтами, рассыпанная щедрой рукой.