По-людски

Каримова Кристина

– Надеюсь, когда-нибудь и мне представится случай отплатить тебе тем же.

– Тьфу-тьфу-тьфу, - переплюнул Марат.
– Не дай боже!

Выражение морды ящера, освещенной лучами заходящего солнца, было как всегда непроницаемым.

***

Солнце

сияло, покрывая ущелье множеством сверкающих искр. Смотровая площадка, несмотря на ранний час, уже была полна людей. И не только людей. Несколько ящеров бродили от перил к перилам, время от времени щелкая съемочными камерами.

– Дедушка, а ты воевал здесь?
– Кирилл, долго и внимательно разглядывающий инопланетных гостей, наконец, обернулся к деду.
– До конца? До победы?

– Нет, Кирюш, не до самого конца, - Марат погладил внука по мягким светлым волосам.
– Я попал в госпиталь, долго провалялся там и вышел уже тогда, когда был подписан мир.

– Мы победили?

– Да.

Ящеры остановили вторжение. Отступили. Принесли извинения. Согласились на выплату контрибуции. Объяснили ситуацию случайностью и самоуправством нескольких Гнезд.

Кто знает, может, так и было. А, может, свою роль сыграла новейшая оружейная разработка людей? А спасение пилота, доставившего его на Ойкумену, возможно, оказалось значимым для трибунала, когда слово Марата стояло против слова Базиля?

"Случайность... случайность... случайность...
– твердил Марат глядя в глаза сменяющих

друг друга следователей.
– Нет. Не разбивал. Не удержал. Усталость, переутомление...". Ему верили и не верили, но доказательств не было. "Не виновен", - гласил вердикт суда.

– Дедушка, - Кирилл покосился в сторону присутствующих на площадке ящеров.
– Но ведь не все они плохие? Они ведь не виноваты, что их правители начали войну?

– Нет, конечно.

Главы Гнезд, пошедшие на вооруженное столкновение, закончили жизнь в соответствии с законом - ритуальным убийством. Мир подписали те, кто пришел вместо них.

– Ясно, - улыбнулся Кирилл. И вдруг встрепенулся.
– Смотри, там тоже дед с внуком!

У большого ящера с седой, словно припорошенной пеплом чешуей, были темные непроницаемые глаза. У маленького, с едва начавшими разрастаться крылышками, глазенки были круглыми и любопытными.

У Марата вдруг сжалось, а потом прыгнуло в груди непослушное сердце.

Кирилл, внимательно глянув на малыша, застенчиво жмущегося к деду, вдруг улыбнулся и протянул ему руку:

– Хочешь, пойдем на площадку вместе?

– Хочу!
– черная когтистая лапа и светлая человеческая ладошка переплелись.

Ребята, держась за руки, вприпрыжку поскакали к смотровой площадке. Два взрослых - человек и ящер - остались одни. Они молчали. Не потому, что говорить было не о чем, а потому что слова были не нужны.

14.09.2014