По материкам и океанам

Кублицкий Георгий Иванович

Рассказчик замолчал. Корреспондент вопросительно посмотрел на него:

— Вы хотите сказать, что всего этого было мало, чтобы поверить в тунгусский метеорит?

— Нет, не в том дело. Поверить-то, может, и поверили, да что толку? Понимаете, нужно было бы тотчас отправить в Сибирь экспедицию. По горячим следам. Но кто это мог сделать? Царское правительство? Сами понимаете… И постепенно о метеорите стали забывать. Когда в 1921 году поехал я в первую советскую метеоритную экспедицию по Поволжью и Сибири, мне, между прочим, вручили листок из старого календаря. Смотрю — на обороте напечатана заметка о падении огромного метеорита около сибирского города Канска. «Нет дыма без огня, — говорят мне, — поезжайте, проверьте».

— И листок из старого календаря

заставил вас начать поиски? — удивился корреспондент.

— Ну, не совсем так. Я только хочу сказать, что подлинная история падения метеорита уже забылась, но зато появилось много всякого вздора и вымысла. Вот и эта календарная заметка. Откуда пошло, что метеорит упал около Канска? А вот откуда. Шел на восток, примерно в тех местах, где мы сейчас едем, поезд. Когда пронесся метеорит, машинист перепугался и остановился прямо в поле. Пассажиры, пораженные необыкновенной яркостью метеорита, в один голос уверяли, что огненный шар упал «вот тут где-то», «поблизости у полотна железной дороги», и пока поезд стоял, даже бегали искать небесный камень. Зря бегали. Потом приезжали люди из Красноярска, из Иркутска и тоже ничего не нашли. И не могли найти. Метеорит-то упал не у Канска, как уверяли пассажиры и как с их слов сообщал листок из календаря, а совсем в другом месте.

— Где же?

— Гораздо севернее. На сотни километров.

— Так что же за фантазия пришла пассажирам в голову? Зачем было обманывать честной народ?

— Обманывать? Когда я приехал в Сибирь и стал расспрашивать жителей селений, расположенных куда севернее Канска, то они божились, что огненный шар упал если не у них за околицей, то уже не далее, чем в соседнем лесу…

— А-а, понимаю! Значит, на Землю пожаловало несколько метеоритов? Или это были осколки одного, главного?

— Не было осколков, не фантазируйте. Все видели один и тот же метеорит. Огромный, яркий. Такой яркий, что людям всюду казалось, будто он пролетел очень низко и, значит, должен был врезаться в землю где-то поблизости. Однако внимательное изучение ответов на письма, разосланные еще в 1908 году Иркутской обсерваторией, навело нас на правильный путь. Вот, смотрите.

Начальник экспедиции открыл полевую сумку и достал из нее аккуратно перевязанную пачку листков. Корреспондент придвинулся ближе. Листки были разные, чернила на некоторых из них уже успели выцвести.

— Пожалуйста, первый ответ, — сказал Кулик. — Его автор жил в Канске. «Находясь во дворе, я слышал в северо-восточной стороне сильный шум или гул, похожий на гром… Во время этого гула воздух пришел в сотрясение». Как видите, ничего особенного. Вот письмо с Ангары: «Были какие-то сильные удары, вроде громовых, от которых в рамах дрожали стекла, нагибались деревья… Местные крестьяне передавали, что они видели какой-то летевший в северной стороне огненный шар, от которого будто бы происходили такие сильные удары, вроде взрывов». Тут уже описывается более грозное явление. А вот, смотрите, это письмо из поселка севернее Ангары: «С неба прилетело что-то, повалило лес, после чего произошел пожар». Ну и дальше в таком же роде… Кстати, мне уже тогда удалось повидать людей, рассказывавших, что у лесного народа — эвенков — «небесный огонь» погубил оленей и выжег тайгу. Вот там, где это произошло, и следовало искать метеорит, а не в Канске и даже не на Ангаре. И по данным обсерватории центр таинственного «землетрясения», отмеченного приборами, также находился на севере, далеко от Канска. Астроном Вознесенский и сын знаменитого нашего академика геолог Обручев, побывавший на Подкаменной Тунгуске, уточнили место падения. Вот вам карта. Видите крестик? Должно быть, где-то здесь и упал наш метеорит. Или вот здесь, восточнее.

— Но как же вы попадете туда сейчас, зимой? Ведь это так далеко!

— Да, не близко, — согласился начальник экспедиции. — От Тайшета — кстати, мы там скоро будем — на санях проберусь к Ангаре по таежной дороге, а дальше… А дальше — посмотрим.

— Леонид Алексеевич, — неожиданно спросил корреспондент, — а что, очень хочется вам найти

этот самый метеорит?

Кулик улыбнулся и сказал по-юношески простосердечно:

— Очень.

Помолчал и снова повторил:

— Очень.

С минуту оба слушали стук колес. За окном вагона уже синели сумерки. Первые звезды стремительно летели над верхушками черных елей. К ночи, как видно, собирался злой мороз. Корреспондент невольно поежился, представив, как его спутнику придется ночью выходить на маленькой станции, искать ночлег, рядиться с ямщиками…

— Хотите, — сказал вдруг Кулик, — я прочту вам стихи?

И, не дожидаясь ответа, начал:

Гром… Встрепенулась тайга и затихла.Пламя. Свет солнца ослаб и померк,С грохотом мчится по небу светило —Сыпятся искры и тянется след…Жуть. Тишина… Лишь удары несутся.Облачко виснет у края небес.Там у тунгусов олени пасутся,Валит там воздухом девственный лес.Мечутся люди и гибнут олени.Рев и проклятья. А небо гремит.Где же виновник всех этих явлений?Где же тунгусский наш метеорит?

— Да, — неопределенно сказал корреспондент. — Стихи, в общем, недурные, с настроением…

— Перестаньте! — рассмеялся Кулик. — Стихи плохие. Очень плохие. Из меня не выйдет поэта. Но «где же тунгусский наш метеорит?» Вот в чем главное… Однако мне пора укладываться.

— Леонид Алексеевич, — заторопился корреспондент, — вы все о метеорите, а о себе — ни слова. Так нельзя.

— Что же вам рассказать? Учился в университете и в Лесном институте. По обвинению в революционной деятельности отсидел в крепости. Потом участвовал в экспедициях Академии наук. В войну 1914 года дрался с немцами. После демобилизации занялся метеоритикой — самой увлекательной, на мой взгляд, наукой в мире.

Последнее время доказывал, что тунгусский метеорит стоит того, чтобы снарядить на поиски его экспедицию. Как видите — доказал. Вот и всё.

— Граждане, Тайшет! — Кондуктор, впустив клубы пара, отправился с фонарем в тамбур.

Корреспондент вышел проводить своего спутника. Ночь была морозной. Жесткий снег скрипел под ногами. В бархатном небе переливались звезды. Оттуда, из черной бездны, прилетел на землю загадочный гость, которого хочет найти вот этот высокий, худощавый человек, в круглых очках, такой неуклюжий в мохнатой собачьей дохе.

Свисток обер-кондуктора был едва слышен сквозь меховые уши шапки.

— Леонид Алексеевич, дорогой! — Корреспондент крепко стиснул руку ученого. — Удачи вам всяческой.

— Спасибо, — растроганно ответил тот. Поезд, показав три красных огня последнего вагона, умчался в темноту.

* * *

Дорога от Тайшета на Ангару пересекала безмолвные таежные боры. Обоз шел по ней на север.

Потом началась охотничья тропа, уходившая от Ангары к реке Подкаменной Тунгуске. Часто попадались следы лосей, лисиц, росомах. После нескольких дней пути Кулик оказался у почти скрытых сугробами бревенчатых домов крохотного поселка. Он стоял на высоком берегу над неподвижной рекой. Это была таежная фактория Вановара. Тут кончались населенные места. Дальше простиралась дикая тайга. Там и упал гигантский метеорит.

На фактории Вановара в 1927 году, когда туда приехал Кулик, еще жили свидетели «небесного чуда». Вечером в избу, где он остановился, пришли русский крестьянин и таежный следопыт — эвенк.

— Ну, значит, так было дело, — неторопливо начал первый. — Сижу это я на крыльце, и вдруг в небе ка-а-к полыхнет! И от того, значит, огненного воспламенения стало горячо, будто на мне рубашка загорелась. А потом и грохнуло! Бросило меня с крыльца сажени на три, а как пришел в себя — батюшки! Дома трясутся, стекла летят, рамы ломает… Вот натерпелись страху-то…