По моей могиле кто-то ходил
Шрифт:
Этим вечером девушка чувствовала какое-то беспокойство. Повсюду в этом районе рыскали полицейские, и Марика не знала, чем объяснить эту суету.
Дождь то лил как из ведра, то утихал. Сильный порыв ветра заставил Марику спрятаться в хаотических руинах. Некоторые блоки, нагромождаясь друг на друга, образовывали искусственные гроты, служа убежищем для влюбленной парочки.
Присев на камень, Марика дожидалась Лютца, глядя, как дождевая вода смешивается с водой фарватера.
Покрывало света расстилалось по поверхности воды. Сначала девушка подумала,
– Вы ведь кажетесь самому себе интересной личностью? – спросил Гесслер.
Поскольку его мучитель не отвечал, он продолжал:
– Вы считаете, что вы фигура, а на самом деле вы маленький воришка, прочитавший Шекспира. У вас самомнение, как у настоящего вора, только удали настоящей нет. Я предпочитаю явных бандитов.
– Сядьте! – приказал Франк.
– Нет, спасибо.
Франк толкнул его. Гесслер сделал шаг назад, но наткнулся на скамейку и был вынужден присесть.
– Мы еще многое должны сказать друг другу! – проговорил беглец.
Гесслер поправил галстук, поддернул брюки и сказал:
– Все, что мы должны были сказать друг другу, мы сказали в вашей камере перед процессом.
– Я так не думаю. Маленький воришка, прочитавший Шекспира, сейчас расскажет, как все произошло между вами и ею.
Теперь Франк казался более собранным.
– Лиза приехала в Гамбург, как будто вошла в церковь, чтобы приблизиться к Богу. В церкви Бога не видно, но считается, что Он тут.
– Затем? – спросил Гесслер.
– Когда вы увидели ее, вам, как лицемерному святоше, пришла в голову одна идея: переспать с иностраночкой, пришедшей поплакаться в вашу жилетку. Лиза поняла, что это, возможно, поможет спасти меня, в этом мой шанс.
– И это вы называете "рассказать, как все произошло"? – улыбнулся адвокат. – Мне жалко вас. Правда, Лиза и я много говорили о любви. Да только это – совсем другое.
– Признайте все же, что она переспала с вами!
– Вы, действительно, так считаете?
– Да.
– Действительно?
– Да.
Гесслер расхохотался.
– Ну что же! Тем лучше! Пусть это станет – хотя бы в ваших мыслях – правдой!
Франк резко ударил его кулаком по скуле. По щеке Гесслера потекла кровь. Он слегка побледнел, но сдержался, даже не поднес руку к ране.
– Не время блеять о любви! – рявкнул Франк. – Пойдя на этот шаг, она всего лишь заплатила вам гонорар, сволочь вы этакая!
Он стукнул кулаком по столу.
– В течение целых пяти лет я считал дни, я, который ненавидит цифры. Я их считал просто так, без всякой цели, ведь я никогда не должен был выйти
Взяв стул, Франк отправился на середину комнаты. Резким жестом он поставил его на пол, отсчитал от него три шага и обозначил границу телефонами. Затем отсчитал четыре шага в противоположном направлении и так же обозначил границу. Получилось замкнутое пространство, ограниченное стульями и бильярдами. Странное занятие. Закончив, Франк схватил Гесслера за руку и рывком втащил его в эту так называемую клетку.
– Вот моя камера, Гесслер! – заявил Франк. – Четыре шага на три, тысяча восемьсот двадцать два дня... И одна мысль, одна единственная, всего лишь одна: Лиза. В течение целых пяти лет! Мысль, которая не покидает тебя пять лет, вы понимаете, что это такое?
– Пытаюсь понять, – честно признал Гесслер. – Только не забудьте, что без Лизы эти дни могли бы еще больше затянуться.
Внезапно став очень жалким, Франк рухнул на скамейку.
– А, может быть, это меня бы больше устроило, – признал он. – Свобода, купленная такой ценой, мне не по карману. Вы часто виделись?
Адвокат не ответил.
– Об этом она сама мне говорила, – уточнил беглец.
– Каждый день, – ответил Гесслер.
Франк, как от удара, сложился вдвое и недоверчиво переспросил:
– Каждый день?
Гесслер понял, что его ответ не совпал с Лизиным, и пожалел, что так разговорился.
– Где вы встречались?
– У нее, – ответил адвокат.
Франк согнулся еще больше, вся его поза выражала жалость.
– То есть как у нее?
Вдруг Гесслер ощутил себя очень сильным: теперь ситуацией владел он.
– У нее была комната с окном, выходящим в парк, где растут крохотные деревья. Крохотные – потому что бомбардировки практически стерли Гамбург с лица земли!
– В какое время вы с ней встречались?
– Определенного времени не было... Как только я мог.
Он сделал шаг, чтобы выбраться из загородки, но Франк оттолкнул его кулаком назад.
– Нет, оставайтесь там!
– Что еще за глупые фантазии? – удивился адвокат.
– Делайте, что я вам говорю.
Из-за полуоткрытой двери показалось встревоженное лицо Фредди.
– Прощеньица просим, – решился он, – скоро закончится ваша встреча на высшем уровне?
– Катись! – приказал Франк.
Увидев загородку, Фредди не поторопился исполнять приказ, а, наоборот, приблизился на несколько шагов.
– Что это еще такое?
– Карцер, – объяснил Франк. – Камера! Дыра! Ты знаешь, что такое дыра, Фредди?
Фредди подумал, что его друг потерял рассудок, и пожалел, что ввязался в эту опасную авантюру.
– Знаю, – с гордостью ответил Фредди.
Франк подошел к нему и тихо спросил:
– У тебя пушка есть?
– Конечно!
– Дай сюда!
После секундного колебания Фредди протянул свой револьвер Франку. Он постарался сделать это незаметно, но Гесслер успел заметить их маневры и в сердцах отвернулся.