По нехоженной земле
Шрифт:
Калинина и полуостров Крупской. Южиый берег последнего уходил на восток. Здесь
лежал вход в пролив Красной Армии.
На горизонте узкой полоской виднелись острова Седова. Там была наша база.
Выложив в конечной точке съемки каменный столб и оставив здесь неизрасходованное
продовольствие, взяли курс на юг.
Через шесть часов подкатили к нашему домику и были встречены обрадованным
Васей Ходовым.
Поездка длилась 38 суток. Прошли
карту всю северную часть Земли.
Кончался май. Вместе с ним успешно закончился большой этап в работах нашей
экспедиции. [263]
Два дня мы провели в нашем домике. Два дня отдыха! Не так-то уж это много
после 38 суток ледяного похода. Но, по терминологии спортсменов, мы были «в полной
форме», и двухдневная передышка казалась для нас вполне достаточной, чтобы
пуститься в новый поход.
Вася Ходов, видимо, изрядно стосковавшийся, ухаживал за нами, как нянька за
малыми детьми. Он пек, варил, таскал снег, грел воду для ванн, кормил нас и всячески
проявлял свое внимание. Но радость встречи не сказалась на его характере. Будучи
всегда немногословным, он и сейчас ухаживал за нами молча. Только теплые взгляды да
мягкие, предупредительные движения выдавали настроение юноши и его отношение к
нам. Он старался угадать каждое наше желание. И его молчаливость и скупость в
выражении чувств придавали этому вниманию еще больше задушевности и тепла.
Вася жадно слушал наши рассказы о путешествии, но ничего не говорил о своей
жизни в одиночестве. Пришлось нам первым приступить к расспросам.
— Ну, Вася, рассказывай, как ты здесь жил.
— А чего рассказывать? Хорошо. [264]
— Были сильные метели?
— Были. Один раз выход из дома совсем занесло.
— Как же вылез?
— Откопался.
— Наблюдения вел аккуратно?
— Один раз запоздал.
— Это почему?
— Вышел во-время. У будки с термометрами медведь...
— У будки?!
— Стоит на задних лапах, дверцу обнюхивает.
— Ну?!
— Ну, пока бегал за карабином да стрелял, на семь минут к наблюдениям опоздал.
— Медведя-то убил?
— Убил у самой будки. Потом отметки с термометров брал, стоя на туше.
— Выходит, что медведи беспокоили?
— Было.
— В дом-то хоть не лезли?
— Один в туннель забрался, медвежонка нашего задавил. Я тут его и застрелил —
прямо из сеней.
— Да сколько же ты их набил?
— Восемь.
— Сколько?!
— Восемь, говорю.
— И всех у домика?
— Четырех.
— А остальных?
— Одного у
складу, да чего-то испугался — побежал...
— Уже семь. А восьмого?
— Позавчера на доме убил.
— Как на доме?
— Так на доме. Он залез по забою на крышу: трубой интересовался...
— А где ты загорел?
— Да больше на улице был, на солнце. Сами советовали.
— Значит, не скучал?
— Иногда. Медведи да щенята... Потом чайки появились...
— А поговорить не с кем?
— С Землей Франца-Иосифа разговаривал, раз с Ленинградом.
— Так это же все точки да тире! Без человеческого-то голоса, небось, скучновато?
[265]
— А репродуктор? Включу — он говорит, поет.
— Ну, а нас ждал?
— Думал, где вы. А так скоро не ожидал. Вот комнату красить начал — не успел.
В наше отсутствие Ходов начал ремонт домика. Внутри он решил окрасить его в
белый цвет. Развел белила и в промежутках между метеорологическими наблюдениями,
работой в радиорубке и охотой на медведей принялся за окраску потолка и стен. Наш
приезд захватил метеоролога, радиста, охотника и маляра в самом разгаре работ.
Потолок жилой комнаты уже блестел и радовал взгляд, как только что выпавший снег.
Можно было представить, каким уютным будет наше жилье по окончании ремонта.
Мы отдыхали по-настоящему. После 38 суток скитаний по льдам приятно было
принять ванну, побриться, одеться в обычную легкую одежду, а ночью вытянуться на
чистой, свежей простыне.
Собаки, отпущенные на волю, пользовались полной свободой. Их отдых был не
только заслуженным, но и необходимым.
Впереди предстоял новый этап работы — исследование центральной части
Северной Земли. Надо пересечь ее от залива Сталина, через фиорд Матусевича, до
мыса Берга, по пути, уже пройденному нами с Журавлевым в марте. Далее мы должны
заснять восточный берег Земли, дойти до вершины залива Шокальского и, если бы он
действительно оказался заливом, вновь пересечь Землю в западном направлении и уже
западным берегом вернуться на острова Седова. Для этого необходимо пройти 700—
800 километров. Этот маршрут на весну 1931 года давно нами задуман. Нам нужно
было заснять Северную Землю в два года. Если бы мы не провели этой весной
маршрута в центральную часть Земли, то не смогли бы закончить работ и в следующем
году.
Время было позднее. Май кончился. И хотя никаких коренных перемен в