По нехоженной земле
Шрифт:
настоящему. Снег — там, где он лежал тонким слоем, едва прикрывавшим землю, —
исчезает буквально на глазах. Кое-где он испаряется, не оставляя даже влаги. На
участках, покрытых глубокими, утрамбованными во время метелей забоями, влияние
солнца еще незаметно. Только миллиарды снежных кристаллов горят и переливаются,
точно бриллиантовая пыль. На таких перегонах собаки бегут играючи. Сравнительно
легко мы прошли часть фиорда, занятого сползшим
занимает всю ширину фиорда, около трех километров, и лежит здесь, повидимому,
очень давно. Поверхность его покрыта огромными ледяными волнами. Собаки и сани
то ныряют вниз, то взбираются на новый гребень. В первом случае надо попридержать
сани, затормозить их стремительное скольжение, не допустить увечья собак, а во
втором — ухватиться за воз и напрячь все силы, чтобы помочь собакам выдернуть
тяжелые сани на гребень ледяной волны. И так беспрерывно, много часов. Пот струится
по лицу, застилает снежные очки, струйками щекочет спину. Но движения у нас
быстрые, стремительные. Журавлев даже напевает:
По морям, по волнам,
Нынче здесь, а завтра там.
И собак как бы захватывает это настроение. Повизгивая, они выдергивают сани на
очередной гребень и, как пушистые шары, катятся вниз. При остановке они смотрят
весело, не ложатся и оживленно помахивают хвостами.
Дальше и дальше. Ледяные гребни становятся круче. Ледниковый язык,
повидимому, уже достиг воздействий приливной волны. Появляются трещины. Итти
дальше по леднику не только тяжело, но и опасно. Прижимаемся к берегу. Мягкие,
[275] сглаженные склоны его постепенно становятся выше и круче. Вот уже зеленые
скалы, покрытые яркими пятнами оранжево-красных лишайников, вздыбились почти
отвесными стенами. Между ними видны ослепительно белые снежные поля и голубые
изломы глетчеров. Ледник, заполнивший фиорд, вплотную прижался к скалам. Между
ним и каменной стеной — глубокий коридор, одна стена которого зеленая — каменная,
другая голубая — ледяная. Иногда дно коридора преграждается каменной глыбой,
свалившейся со скалы, твердым снежным застругом или ледяным валом. Сани с трудом
протискиваются между стенами. Веерная упряжка не вмещается в узкой щели, собаки
теснят друг друга. Сани часто кренятся то вправо, то влево. Не поддержи их — они
перевернутся. Путь тяжел. Нависшие над головой выступы скал делают его еще и
опасным. Хочется скорее миновать их и выйти на простор. Мы работаем с полным
напряжением, делаем невероятные усилия, чтобы удержать сани, заставляем
собак.
Эхо наших криков и визга собак сливается с гомоном птиц. Количество их, —
если вспомнить, сколько было в апреле, — увеличилось во много раз. Тысячи и тысячи
люриков и чистиков стаями снимаются со скалы и вновь исчезают за ее выступами и в
расселинах. Моевки еще больше увеличивают сутолоку птичьего базара. Только
бургомистры плавно носятся высоко в небе и спокойно наблюдают за суетой людей, за
бегущими собаками и переполохом своих соседей по гнездовью.
Но всему приходит конец. Язык глетчера, заполнявший фиорд, все время
понижался. Наконец его край, сильно обтаявший, почти незаметно слился с морским
льдом фиорда. Коридор кончился.
Перед нами открылся ровный лед, уходящий к мысу Берга, и только в нескольких
километрах к югу с берега врезался в морской лед новый глетчер. Таяние здесь еще
незаметно, хотя солнце припекает, как и всюду. Повидимому, сказывается близость
морских охлаждающих пространств.
Лагерь разбили на каменистой россыпи у восточного подножья Базарных скал.
Собаки лежат неподвижно. На гребень палатки уселась пуночка и развлекает нас
веселой песенкой.
10 июня 1931 г.
С утра, заложив упряжку, начали колесить по фиорду. Сегодняшний день
посвящаем съемке и осмотру обнажений горных пород этого района. Хорошо было бы
полазить здесь целую недельку. Но, к сожалению, у нас нет времени. [276]
Ширина фиорда достигает здесь 15 километров. На севере, на выходе из фиорда,
хорошо видны морские торошенные льды. Противоположный берег сложен теми же
древними осадочными породами. Здесь, так же как и на нашем южном берегу, все
промежутки между отдельными вершинами заняты глетчерами, стекающими с ледяных
куполов, расположенных внутри Земли. Как правило, они не доходят до моря и
являются остатками минувшего мощного оледенения, сплошь захватывавшего
Северную Землю. Очень показательны для затухания и отступления ледников висячие
ледниковые долины на северном берегу фиорда. Одна из них обрывается на высоте
около 100 метров и сохраняет ледяной каскад. Другая, уже без ледопада, находится на
высоте 180—200 метров.
Ледопады и скалистые обрывы делают берег необычайно красивым. Трудно
оторвать взгляд от зеленых скал с оранжево-красными пятнами лишайников,
рассеченных каскадами льда, расколовшегося при падении с высоты на тысячи