Поўны збор твораў у чатырнаццаці тамах. Том 9
Шрифт:
— Да, брат, у тебя ветер в голове и никаких принципов. — Рукапісная ўклейка.
Стар. 195. — Зато у тебя их чересчур много! — Дапісана.
Стар. 195. …чихая на все и всякие принципы, и думает, как спасти свою голову. — Дапісана.
Стар. 198. Батька мужик был, а он на учителя выучился. А теперь вон новой власти как служит! — Напісана замест закрэсленага:
«Против бога, бывало, по деревням агитировал.
Стар. 199. …еще один сюрприз — этот староста. Кажется, свой человек, а вчера они видели в нем врага. И просчитались. — Напісана замест закрэсленага: «неловко все же получается с этим старостой. Кажется, мы в нем едва не ошиблись. Но что теперь делать?»
Стар. 199. Немцы построили всех и повели в карьер, где глину брали. Выскочила я… — Дапісана.
Стар. 199. «Ни за что не ходи, — говорит, — прячься». […]
Особенно Будила этот. Руки мне все выкручивал… — Рукапісная ўклейка і асобны аркуш з рукапісным тэкстам.
Стар. 204. Здесь было полно немцев, которые куда-то собирались, заряжали оружие. […] Это была овца старосты, брошенная им в кустарнике. — Дапісана побач з тэкстам.
Стар. 204. Рассматривая двор и немцев, рядом… — У машынапісе: «на их пути встали полицаи. Следом», але папраўлена.
Стар. 204. …язвительно намекнул Будила. — У машынапісе: «коренастый мордатый полицай», але папраўлена.
Стар. 204. На крыльцо из помещения тем временем… — У машынапісе: «помещения полиции», але папраўлена.
Стар. 204. …пять или шесть немцев в фуражках… — У машынапісе: «два или три немца в фуражках», але папраўлена.
Стар. 204. Немцы во дворе притихли. — У машынапісе: «полицаи», але папраўлена.
Стар. 204. Первым шагнул на ступеньки шеф СД с маленькой… — Напісана замест закрэсленага: «видный плечистый полицай с маленькой».
Стар. 205. Шеф обернулся к Портнову, который шел следом. […]
— Это есть ерклёрунг — просьба, — пояснил Портнов. — Дапісана.
Стар. 205. — Марширен, марширен! — бросил шеф, натягивая перчатки и сходя со ступенек на снег. — Дапісана.
Стар. 205. — Стась!
Стась подскочил к Демчихе… — У машынапісе: «— Тарасюк! Полицай, вязавший Рыбака, подскочил к Демчихе», але папраўлена.
Стар. 206. — Врешь! Стась!!
Стась, наготове стоявший за спиной… — У машынапісе не Стась, а Тарасюк, але папраўлена.
Стар. 206. — Готово! —
Стар. 206. Площадь была оцеплена густым рядом немецких солдат. — Дапісана.
Стар. 207. Немецкий солдат с помощью Рыбака… — Напісана замест закрэсленага: «Рыбак и еще один полицай».
Стар. 207. …что-то скомандовал шеф, и немец, ведший Сотникова… — У машынапісе: «что-то скомандовал Будила, и полицай, ведший Сотникова», але папраўлена.
Стар. 207. Будила и немцы… — У машынапісе: «Полицаи», але папраўлена.
Стар. 208. Шеренга стоявших в оцеплении немцев замерла. — Дапісана.
Стар. 208. На коленях он отполз в сторону и с усилием встал. — Дапісана.
Стар. 209. Но Рыбак не обращает на них внимание, он оглядывается по сторонам. — Дапісана.
Стар. 210. …подпоясываясь, выходит немец. — У машынапісе: «кто-то выходит», але папраўлена.
Стар. 210. Черт, неужели нельзя и умереть? Неужели и умереть нельзя? Да что же это такое?.. — Дапісана побач з тэкстам.
Стар. 210. Взгляд Рыбака в совершенной растерянности скользит по доскам уборной, опускается вниз. На лице его замешательство, в глазах безысходность.
Выхода для него нет. — У машынапісе: «Взгляд Рыбака напоследок мечется в бессилии по доскам уборной, опускается вниз. На лице его страх и замешательство. В глазах застывает страх и безысходность», але папраўлена і дапісана.
Киносценарий (стар. 211)
Друкуецца ўпершыню паводле машынапісу, які захоўваецца ў фондзе к/с «Беларусьфільм»: БДАМЛМ. Ф. 112. Воп. 1. Адз. зах. 1083. Арк. 119–189.
Датуецца 1974 г.
Літаратурны сцэнарый фільма «Волчья стая» (рэжысёр Б. Сцяпанаў) мае тры варыянты, другі напісаны В. Быкавым пасля заўваг, зробленых сцэнарнай рэдкалегіяй «Беларусьфільма» падчас пасяджэння 21 сакавіка 1974 г. Пратакол гэтага пасяджэння, мяркуючы па ўсім, быў перададзены В. Быкаву, таксама як і наступнае заключэнне:
«Ретроспекции, имеющиеся в сценарии, носят иллюстративный, информационный характер и не способствуют обогащению эмоционального звучания сценария. Некоторые из них вообще излишни. Следует их либо полностью переосмыслить, либо исключить, переведя заключенную в них информацию в диалог персонажей.
Нуждаются в углублении характеристики героев, о судьбах и взаимоотношениях которых хотелось бы узнать полнее. В частности, не ясна предыстория отношений Клавы, Платонова, Левчука.
В начальных эпизодах сценария хотелось бы ярче подчеркнуть отношение партизан к Клаве — женщине и будущей матери.