По ошибке
Шрифт:
Если же спросить у этого одного процента, как понять, что ты по-настоящему влюбился, ответ всегда будет неоднозначен.
— С ним твое сердце замирает и бабочки порхают в животе!
— Ты будешь разрываться между желанием сорвать с него одежду и провести остаток жизни в его объятьях!
— С нужной женщиной все модели мира кажутся уродинами.
— Нужный
— Думаю, что с ним ты становишься настоящей…
— Знаешь, когда мы с тобой встречались… Я помню тот момент, когда ты изменилась, — прошептал Локи, не отрывая взгляда от картины. — Тогда, я думаю, он и появился в твоей жизни.
Люси никогда не слышала эту историю. Они никогда не говорили о тех временах, когда их связывало нечто большее, и тем более, они не упоминали то, что их разлучило. Или, если быть точнее… того, кто их разлучил.
— Я знаю тебя лучше многих. Я знаю, какой ты можешь быть по утрам, как ты любишь все держать в своих руках и что у тебя аллергия на баклажаны. Но также я знаю, что ни один человек не мог заставить тебя так широко улыбаться, как незнакомец по ту сторону телефона. Никто и никогда, — Локи перевел на нее свой взгляд, спокойно проговорив: — Даже я. И я помню этот взгляд, Люси. Шесть лет я видел перед собой Хартфилию, которая полностью отдалась работе. Я видел перед собой уверенную в себе женщину, которая закрыла свое сердце на все замки, которые были у нее под рукой. И нетрудно было догадаться, что он вновь вернулся в твою жизнь. Потому что, как бы хорошо я или кто-либо другой тебя не знал, только с ним твои глаза сияют так ярко. А сегодня я вновь увидел ту девятнадцатилетнюю Люси, которая влюбилась в сообщения и аромат кофе.
Между ними повисла тишина. Люси смотрела в глаза Локи, в которых отражалось ее беспокойство и сомнения. Казалось, глаза Локи были зеркалом, обнажавшим все ее секреты.
— Почему ты привела его сюда, Люси? — наконец, спросил он. — Только честно. Я не поверю, что это было спонтанным решением. Только не для тебя.
Люси отвела взгляд. Маленькая девочка со смешными розовыми бантиками потянула маму за подол платья, и на ее губах невольно растянулась улыбка.
— Я хотела, чтобы вы встретились, — прошептала она. У девочки были маленькие кудряшки и ямочки на щеках, а в руках шарик, который был больше ее головы. — Я хотела поставить точку. Окончательную точку, — Люси подняла голову, в решительности сжав губы. — Я хотела показать тебе, что я действительно нашла человека, которого полюбила. Я хотела, чтобы ты больше обо мне не беспокоился… И… Я хотела, чтобы и он увидел тебя, и больше никакие призраки прошлого не преследовали нас.
— Что ж, — знакомая теплая улыбка появилась на его губах, и в этот момент все переживания, вся тяжесть, словно по щелчку пальцев, исчезли с души Люси. Локи крепко обнял ее, прошептав: — я увидел. И я за тебя спокоен, — он отстранился, потрепав ее по волосам, так, как привык, даже не смотря на то, что перед ним уже давно была
Люси усмехнулась.
— Две фангрелы. Надеюсь, у вас еще нет алтаря поклонения его величеству?
— Нет, но еще не вечер, — подмигнул Локи.
Люси облегченно выдохнула. Кажется, впервые за долгое время она могла дышать спокойно.
***
"Снежная королева продалась?
В последние несколько месяцев весь Нью-Йорк стал свидетелем близких отношений известного музыканта и исполнителя роли Кристиана в грядущей постановке на Бродвее „Мулен Руж“ Нацу Драгнила и редактора журнала „NY’s Mistakes“ Люси Хартфилии, которая, напомним, выказала желание быть одним из критиков одного из главных событий в индустрии музыкального театра.
Люси Хартфилия в своей сентябрьской статье, посвященной новости о возрождении постановки выказала довольно однозначную позицию.
«Все мы знаем работы Клайва, — писала в своей колонке журналистка. — Они довольно неординарны, и хоть я не являюсь поклонницей его творчества, все же не могу не отметить его свежий и рискованный подход к работе. Когда же я услышала, что мистер Клайв решил „возродить“ такое творение как „Мулен Руж“, у меня возник только один вопрос. Клайв, ваша очаровательная дочь подсыпала вам марихуану за завтраком? Потому что другого объяснения этому я не вижу…».
В тот момент в театральном обществе Хартфилию начали обвинять в субъективности, уже в тайне боясь, что она уничтожит постановку до того, как ее успеет оценить обычный зритель, но недавние события породили страхи уже другого рода.
«Вы, наверное, видели эти фотографии Хартфилии и Драгнила. Такие приторно-сладкие, с кофе и улыбками на все лицо, — поделилась с нашим репортером Сейра Рёгецутен, журналистка „The Big Apple“. — Поговаривают, что их связывают не только „дружеские“ отношения, и встает вопрос, сможет ли Хартфилия быть объективна в вопросе, касающемся карьеры человека, который ей близок. В последнее время она и так растеряла свою хватку, ударившись в размышления о „мире во всем мире“ и „истинной любви“. Думаю, эра Снежной королевы прошла. Лед оттаял, а без него она уже не вызывает интереса».
Что связывает тандем под названием НаЛю: дружба или нечто большее? И что же подготовит нам самая громкая премьера этого сезона?
Следите за новостями вместе с нами!“.
***
Нью-Йорк накрыл вечер. Снежинки продолжали танцевать на небе, создавая в городе рождественское настроение; небольшие нетронутые сугробы, покрытые инеем скамейки и сияющие тысячами огней гирлянды. Люси выдохнула облачко пара, сжав в руках небольшой букет цветов.