По ошибке
Шрифт:
— Мы просто братья по разуму.
Зал разразился смехом.
— Мне нравится, как наш разговор плавно перетек в сторону Хэппи, — рассмеялся Ичия.
— Этот кот популярнее нас всех вместе взятых. Серьезно, нам надо расформировать группу и просто стать менеджерами этого кота. Что-то вроде «Flying Happy». И достаточно будет выпускать его на сцену в мини-кожанке и мини-гитарой наперевес, и все, весь мир наш.
— Это
— Кстати, насчет мира, — перевел разговор Ичия. — Я слышал, что вы, парни, подумываете после перерыва вновь отправиться в тур. Я так понимаю, что этому будет предшествовать ваш третий студийный альбом?
— Да, — кивнул Нацу. — Мы сейчас как раз над ним работаем. Ничего серьезного пока. Только сырые наброски, но, если честно, мне уже нравится то, что получается.
Кобра улыбнулся, посмотрев на зрителей.
— Вы не представляете, какой это Ад, когда к Драгнилу вдруг приспичит прийти вдохновение. Это миллион СМСок с текстами от «ААААА, ЭТО БУДЕТ ШЕДЕВР» до «я чертова бездарность. Убейте меня».
— И в последнее время количество таких СМС удвоилось.
— А то и утроилось.
— Нью-Йорк его вдохновляет, — продекламировал Миднайт.
Ичия улыбнулся, щелкнув пальцами.
— Что ж, сейчас мы вынуждены прерваться на рекламную паузу, но не переключайтесь. Скоро вас ждет больше подробностей о постановке «Мулен Руж», игра в «Глухой телефон» с парнями и, конечно же, исполнение песни «By Mistake»! Увидимся через несколько минут!
***
— Боже, Нацу, браслеты?! Серьезно? Я, конечно, предполагала, что ты до сих пор на них помешан, но тебе уже двадцать шесть, а не шестнадцать! И… Подожди, почему у тебя на люстре висит носок? У тебя вообще кто-нибудь убирается? Ты сам-то когда в последний раз брал в руки что-то тяжелее гитары? Молодой человек, я вами крайне недовольна.
— И другие пятьдесят замечаний, которые хотела сказать твоя мама, — усмехнулся Игнил, подмигнув Нацу.
Чета Драгнилов решила нагрянуть в гости к сыну без предупреждения, что, впрочем, не удивило Нацу. Его родители были самыми непредсказуемыми людьми, которых он когда-либо встречал в своей жизни. А повидал он немало. Будь то Мар де Голль, у которого он выступал на бэк-вокале в начале своей карьеры, с его пугающим взглядом и коллекцией дисков с Покемонами, или же Эвер, которая плакала над Титаником сорок девять с половиной раз (половина засчитана за тот случай, когда на моменте слезливой речи ДиКаприо выключили свет, и она еще не успела разреветься в полную силу).
В общем-то весь Нью-Йорк был наполнен странными, непредсказуемыми, а порой и психически-нестабильными людьми, но именно Эми и Игнил Драгнилы на памяти Нацу были на вершине списка этих странных, непредсказуемых и психически-нестабильных людей. И в то же время они были главными людьми в его жизни, на которых он равнялся.
И чьи отношения всегда были
Именно они с самого детства учили его, что для мечты нет непреодолимых преград. Именно отец первым вложил в его руки старенькую и потрепанную временем гитару, показав первые аккорды. Именно мама в присущей ей резкой манере засунула ему в рюкзак кредитку, безразлично кинув: «Всегда знала, что ты свинтишь», когда он сообщил родителям о своем решении уехать в Нью-Йорк. Именно они всегда были его незримой поддержкой, теми, кто заложил в нем все то, что и позволило ему стать тем, кем он являлся.
И он безгранично любил и восхищался ими. Их отношениями, которые даже спустя столько лет не потеряли того огня, который пылал в любящих сердцах. Их принципами и жизненными идеалами. Их семейным очагом, построенным в маленьком пропитанном морской солью и духом вестернов Порт-Артуре.
И смотря за тем, как мама устраивалась на диване, придирчиво осматривая комнату, а отец просматривал его последние наброски, Нацу почувствовал знакомое тепло в груди.
С их приездом в эту квартиру словно вдохнули тепло. Домашнее, с ароматом только что приготовленной кесадильи и вкусом гоголь-моголя на языке.
— Ох, Хэппи, дорогуша, — проворковала миссис Драгнил, когда кот с присущей ему нерасторопностью и важностью устроился на коленях женщины, разразившись громким мурлыканьем, — как я по тебе скучала, мой миленький. Нацу, наверное, совсем тебя не кормит! Посмотри, как крошка исхудал!..
Нацу закатил глаза, смотря за тем, как мама трепала кота за ушком.
— Этот жирный кусок бекона жрет больше меня, — воскликнул он.
— Не называй его так, молодой человек! Посмотри на это пушистое чудо!.. Он же великолепен.
— Это великолепие здесь сорок восемь часов, а уже успело наложить приличную кучу в мои новые ботинки! Почему именно в новые?!
Хэппи, словно поняв, что разговор о нем, открыл глаза и замурлыкал еще громче. Нацу мог поклясться, что в янтарных кошачьих глазах промелькнула издевка.
— Каков хозяин, таков и кот, — рассмеялся Игнил, потрепав сына по голове, и присоединился к жене.
Нацу улыбнулся этой умиротворенной картине.
Перед Эми и Игнилом дымились в аккуратных фарфоровых чашечках горячий латте с корицей и айриш с двойной порцией коньяка. Нацу сел на пол, скрестив ноги, и притянул к себе свой мокко с белыми зефирками на поверхности, полностью погрузившись в приятную атмосферу тепла. В рассказы мамы о соседских ребятишках и пятом ребенке тети Эмили; о том, как ей продали несвежую рыбу, и она устроила настоящий разнос; о Хэллоуинских костюмах в этом году и новых сериях «По следу крови» (она тут же потребовала автограф Дженни). В этот момент Нацу хотелось только сильнее укутаться в теплый свитер и устроить свою голову на коленях мамы, как когда-то давно, когда он был мальчишкой, и слушать размеренную игру отца на гитаре, наслаждаясь потрескиванием поленьев в камине и ароматом хвои, а еще духом приближающегося Рождества.