По осколкам лжи
Шрифт:
– Лика? – напоминает он о себе.
– Да, извините, – сделав шаг, делаю ещё один и ещё. И так на негнущихся ногах добираюсь до двери. Захлопываю её, прислоняюсь спиной.
– Красивая у тебя секретарша, – слышу голос его жены и он меня невероятно раздражает.
– Нормальная, – отвечает ей Андрей и добавляет ещё что-то, но за визгом девочки я не разбираю слов.
Опускаюсь на стул секретаря, долго сижу, уставившись вперед. Либо меня сильно проглючило, либо я видела только что свою дочь. Свою Нику. А может я сошла с ума и в совершенно
Они собираются довольно быстро. Его жена и девочка. Малышка не хочет уходить, но мать тянет её за руку.
– Прекрати, увидишь папу вечером.
– Пусти! Я хочу остаться! – канючит девочка, и я слышу голос Романова.
– Пусть остаётся.
– Она не будет тебе мешать? – спрашивает его жена, на что Романов в довольно резкой форме ей отвечает:
– Она моя дочь. Она не может мне мешать.
Жена Романова выходит из его кабинета, окидывает меня взглядом.
– Так вы новенькая?
– Я? Ддда… Новенькая, – шевелю губами всё ещё видя перед собой лицо ребенка.
– Кофе мне сделаешь? – тут же нагло переходит на «Ты» эта выдра, но мне сейчас не до неё.
– Извините, я должна разобраться с документами. Внизу в кафе делают отличный латте, – послала его женушку куда подальше, сама уткнулась в папку с бумагами, словно в ней я нашла истину жизни. А перед взором девочка… Вика. Или Ника? Как вышло так, что она похожа на Анечку в детстве? Не на кого-то из своих родителей, а на меня, постороннего человека. И по возрасту подходит… Неужели мне наврали, что Ника погибла? Неужели всё это время я жила в пустоте, оставшейся после Ники, не зная чем её заполнить, а она жива?
– И всё же я подожду свой кофе, – напоминает мне о своём присутствии стерва. Я вздыхаю.
– Хорошо, сейчас сделаю вам кофе, – окидываю её взглядом – ничего общего с малышкой.
– Ваша дочь очень на вас похожа, – ставлю на журнальный столик чашку с кофе, улыбаюсь насколько получается в данной ситуации.
– Не старайся, она мне не дочь. Я её мачеха, – отрезает стерва, а я, глупо улыбнувшись пячусь назад за стойку ресепшена. Мачеха.
Неужели ника жива? Моя Ника?! Моё маленькое счастье? Как так может быть?
Мне хочется ворваться к Романову и устроить разбор полётов, но я не имею права быть такой неосторожной. Сначала нужно всё узнать и только потом прийти к какому-нибудь выводу.
Андрей выходит из кабинета, бросает недовольный взгляд на свою жёнушку.
– Ты ещё здесь?
– Да, я решила выпить кофе, – улыбается та, а Романов поворачивается ко мне.
– Лика, принеси моей дочери конфеты. В комнате отдыха должны быть.
– Хорошо, сейчас, – киваю я и подрываюсь с места. У меня появился ещё один шанс увидеть девочку. Спешу за конфетами и, взяв коробку, несусь обратно в кабинет Романова.
Девочка всё ещё здесь и всё ещё похожа на меня. Я протягиваю ей коробку, улыбаюсь.
– Держи, Вика.
– Спасибо тётенька секретарь, – вежливо отвечает она мне, смотрит в глаза. А я едва
Выхожу из кабинета и снова ныряю в свой закуток. Ко мне подходит жена Романова, опирается на стойку.
– Надеюсь, тебе не нужно объяснять, что с чужими мужьями спать нельзя, – усмехается свысока, глядя на меня, как на букашку. Только я не Анечка, меня не испугать.
– Вы уже уходите? – вежливостью от меня и не пахнет.
– Ухожу. Но я могу вернуться в любой момент. Помни об этом, – стерва накидывает на плечи свою шубу, шагает к двери. На одну проблему меньше.
ГЛАВА 46
Вечер, и нам пора прощаться. Мне и Нике. Отец увозит её домой, но сначала решил подвезти меня. Я вызвалась сесть назад вместе с девочкой, чтобы ещё хотя бы разок почувствовать её запах. Запах, который я бы узнала среди тысячи детей.
– Надо с машиной тебе что-нибудь придумать, – говорит Андрей, а я то и дело поглаживаю головку спящей у меня на коленях Ники.
– Она очень энергичная девочка.
– Да, в мать, наверное, – отвечает Романов.
– Наверное? – переспрашиваю, едва не подпрыгнув.
– Её мать не Инга. У меня как-то раз была девчонка… С ней единожды был. Потом родилась больная Вика. Её мать приходила ко мне, просила денег. Я не дал. В итоге она бросила Вику в роддоме и сбежала. Мой отец забрал Вику домой.
Какая наглая ложь! Какая мразь это придумала? Меня на куски разламывает от мысли, что он сейчас верит в то, что говорит. И в то же время я ещё не до конца осознаю, что держу сейчас на руках головку моей дочери. Моей Ники, которую так жестоко, так вероломно забрали у меня.
– И почему же ты не дал ей денег? – спрашиваю надтреснувшим голосом.
– Да я не поверил сначала по поводу ребенка. Скажем так, я не сильно был разборчив в связях. Ко мне кто только не приходил. Сама понимаешь… Мой отец всё ждал от меня внуков, а я жениться не торопился. Да и вообще не торопился детей производить. Кто-то из моих охранников рассказал отцу о девчонке. А когда отец пришёл, чтобы провести анализ ДНК её уже не было. Испугалась ответственности, наверное. Или не могла видеть, как погибает её ребёнок. Я не знаю по какой причине она сбежала. Уже неважно.
Неважно?! Он сказал неважно?! Это важно! Это, блядь, важно!
Меня затрясло мелкой дрожью. Отчего Ника поморщилась.
– Ну, пааап… – прошептала во сне, а я схватила её личико в свои руки и прижалась губами ко лбу. Это моя дочь. Моя девочка.
– Спит? – спросил Романов и я вскинулась, чтобы он не заметил моих нежностей.
– Да. Как младенец.
– Хорошо… – проговорил себе под нос, а потом и вовсе замолчал.
Я держалась из последних сил. Не представляла, как смогу оторвать её от себя снова… Как я буду спать, зная, что мою дочь воспитывает чужая женщина, которая к ней никакого отношения не имеет? И как я могла жить все эти годы без неё?