По острию греха
Шрифт:
— Ты первая, с кем я лягу в эту постель.
Дамир уже успел снять маску и теперь греет дыханием мой висок. Прикосновение сухих губ закрывает мне веки и я жмурюсь от удовольствия, обвивая руками его шею.
— А ты первый, кто… — запнувшись, прячу смятение за поцелуем. Разве объяснишь, что он первый даже в том, в чём его давно опередили? — Ты просто лучший.
Так будет правильнее.
Навечно
Я старательно пытаюсь вести себя как обычно, сидя за столом напротив небывало довольного Дамира. Пусть даже
Ветер лениво играет занавеской, остужая предательский румянец на щеках. Хоть спустились мы к завтраку вымотанные до предела, Стрельников вместо яблочного пирога продолжает есть глазами мои губы, чем провоцирует совсем уж неуместные мысли. Тело ломит от бесконечно жарких ласк, но вопреки ожиданиям я не ощущаю ни капли сожалений или раскаянья. Наоборот, воспоминание о первом пробуждении в его кровати вселяет в сердце странную эйфорию.
Это было прекрасное утро. Октябрьский рассвет робко светил в окно, стыдливо укрывая тенями смятые страстью простыни. В полумраке спальни мир сводился лишь к жару тела Дамира, его умелым губам и рукам, занятыми бесконечным поиском новых граней удовольствия.
Я вежливо улыбаюсь хлопочущему за столом старику, ежесекундно возвращаясь мыслями туда, где открыла себя заново. Туда, где утопала в неге, ограничиваясь только потребностью поймать момент, чтобы отдышаться, не прерывая шальных и страстных поцелуев. Туда, где осязаемая тишина не позволяла посторонним звукам нарушить наше порочное единение. Туда, где хочется остаться навечно, придавленной тяжестью тела своего неутомимого любовника. Я, кажется, становлюсь зависимой от ладного перестука наших сердец.
— Позволишь проводить тебя? — с обаятельной невинностью улыбается Дамир, едва завидев, что я отложила вилку.
— Да, конечно, — тихо произношу и перевожу взгляд на доливающего себе чай Анисима. — Спасибо за отменный завтрак. Мне правда пора.
Ответ старика звучит минуя сознание, смазанный скользящим прикосновением Стрельникова к спине: от лопатки до поясницы. По позвоночнику вслед за потаённой лаской проходит жаркая волна, не имеющая со стыдливостью ничего общего.
— Наконец-то, я думал не дождусь этого момента, — притягивает он меня к себе, как только дверь спальни гостевого дома отрезает нас от посторонних глаз.
Я с улыбкой упираюсь лбом ему в плечо, с удивлением признавая, что тоже успела соскучиться по теплу и требовательности этих рук.
— Останешься? — запрокидываю голову в надежде на утвердительный ответ.
Он задумчиво обводит контур моих губ большим пальцем.
— Мне нужно встретить посылку с заготовками красного дерева для масок, — за коротким вздохом чувствуется огорчение. — У меня заказ. Неделя будет загруженная.
— Я подожду, пока ты выполнишь работу. Не страшно, — сжимаю чуть крепче объятия.
Действительно не страшно. Терпеливое ожидание своей очереди, первое, чему научил меня брак.
— Не нужно. Я могу вырезать пока ты спишь.
— А сам?
— Буду пристраиваться рядышком под утро, иначе всё равно не выйдет сосредоточиться. Постоянно гадать, чем занимаешься, с
— Я понимаю, всё в порядке, — меня прерывает мелодичный рингтон.
Бросив быстрый взгляд на загоревшийся экран телефона, просто переворачиваю его лицевой стороной вниз.
— Почему не отвечаешь? — внимательный взгляд мне в лицо и тон окончательно теряет мягкость. — Это Алекс.
Опровергать глухую констатацию нет смысла.
— Он самый.
— Стесняешься говорить при мне? Или всё-таки совесть грызёт?
— Нет, — отвечаю односложно, сбитая с толку незнакомой интонацией. Тяжело вздохнув, пытаюсь вернуть лицу беззаботный вид. Что не так-то и просто учитывая ситуацию, в которой нас угораздило оказаться.
— Хочешь, я сам объясню?
Я безуспешно пытаюсь считать что бушует в его немигающих глазах. Это не злость. Какая-то мрачная уязвимость.
— Это касается только меня и Алекса, — качаю головой, невольно улыбаясь при виде того, как он недовольно морщится. — Стрельников, ты что, ревнуешь меня к мужу? Не нужно. Я не настолько легкомысленна, чтобы вас стравливать.
— Знаю, — склоняет он голову к плечу, продолжая рассматривать меня цепким взглядом, — Ты у меня хорошая девочка.
Шагнув вперёд, Дамир резко притягивает меня к себе и целует с какой-то особенной бескомпромиссной напористостью. У меня ни желания, ни сил, сопротивляться натиску его губ. Не удержав томного стона, перебираю пальцами густые пряди, пахнущие терпким шампунем. Воздух нагревается с пугающей скоростью, вплоть до пляшущих пятен в глазах. Призвав на выручку всю силу воли, сама прерываю поцелуй, который стремительно начинает перетекать в жаркую прелюдию.
— Тебе ещё нужно встретить посылку.
Дамир нервно кивает и нехотя отпускает меня, но, сделав пару шагов, оборачивается, чтобы окинуть напоследок пронизывающим взглядом. От раскалённого обещания, ревущего в нём, закипает кровь.
— Скоро вернусь.
Непроизвольно вздрагиваю от звука закрывающейся двери. Слишком резкого для заявленного спокойствия. Взяв с тумбы телефон, подхожу к окну и задумчиво наблюдаю, как он выкатывает свой мотоцикл. Та магия, что связывала нас ещё секунду назад уступает место реальности, в которой телефон снова надрывается входящим вызовом.
Скучаю
Алекс сегодня настойчив, как никогда. Обычно он ждёт, когда перезвонят, но сейчас я не в состоянии даже ткнуть пальцем в зелёный значок. Мне бы хоть пару минут, чтобы привести в порядок дыхание, сбитое гипнотизмом Дамира.
Решительно вернув телефон на тумбу, включаю покрытый тонким слоем пыли ноутбук. Стандартный набор сообщений от Кети сегодня завершает нечто неожиданное.
Kate:
«Прости за навязчивость, мне действительно больше не с кем поделиться. Дело говорят: никогда не суди и не зарекайся. Угораздило же после двух таких болезненных разводов самой полюбить. А у него жена. И ребёнок, правда взрослый уже, но от этого не легче. Он собирается уходить из семьи. Я не знаю, как дальше быть. Сама ведь была на её месте»