По праву рождения
Шрифт:
– Вот как? Насколько я знаю, пока еще никто не умер.
– И Роман Александрович так красноречиво посмотрел в спину Репнину, что Анна вздрогнула. Она с ужасом смотрела на отца, старясь отогнать нехорошие мысли.
– Вы что собираетесь...?
– Что?
– Удивленно произнес он с легкой улыбкой.
– Что я собираюсь?
– Нет, нет ничего, - после минутного колебания, проговорила девушка.
– Я всего лишь хотел сказать, что вы можете накликать беду своим нарядом, - миролюбиво проговорил Романов.
– Так что идите, переоденьтесь.
– А вы отмените
Роман смотрел на дочь какое-то время. Ему бы следовало запереть ее до замужества где-нибудь подольше от людских глаз. Но он слишком любил ее. Когда он узнал о ней и Репнине, ему казалось, что он способен причинить ей боль. Но время шло, и гнев утих. На его месте осталось только море нежности и безграничной любви к этому милому и ранимому созданию.
– Завтра, - сказал он, улыбнувшись дочери, - Обязательно, завтра.
Анна смотрела на отца и уже больше его не боялась. Она встала на цыпочки, поцеловала отца в щеку. И рассмеявшись, весело побежала в свою комнату, желая быстрее снять это скучное и некрасивое платье.
Роман тяжело вздохнул. Ему предстоял неприятный ужин, в компании ненавистного ему человека. Да еще и сын преподнес сюрприз. "Ах, да государь. Сговориться с мальчишкой. Что за жизнь".
Екатерина Алексеевна с дочерью медленно шли вдоль набережной. От Невы веяло прохладой. Ее высочество поплотнее укуталась в шаль, пытаясь укрыться от сырого ветра. Анна же, кажется, совсем не замечала холодной погоды, весело бегала возле матери и вела себя не как молодая леди, а как маленький ребенок. Екатерина уже устала призывать дочь к порядку. Та ее все равно не слушала.
– Анна, здесь столько народа, а ты ведешь себя неподобающе.- Не надеясь на то, что дочь послушает, произнесла Екатерина.
– Ну, маменька, что такого, - обиженно проговорила Анна, но все, же послушалась и тихонько пошла возле маменьки.
– Так же холодно. И что за удовольствие плестись по улице.
Сегодня на удивление была солнечная погода. Река давно уже покрылась льдом. Екатерина не любила зиму. Как ей хотелось вырваться из Петербурга, уехать куда-нибудь отдохнуть. Но Роман, ни за что не поедет. Он любил Петербург. А Екатерина так и не смогла его полюбить. Когда невестой она приехала сюда, он показался ей мрачным и не красивым. Как можно любить эту сырость, этот вечный туман, вечную мглу. Те несколько месяцев неизвестности между помолвкой и свадьбой тянулись нескончаемо медленно. Она вспомнила, как дрожала от ужаса и неизвестности, когда узнала, что жених вернулся из Парижа, но встретиться с ней не торопится. Улыбка скользнула по лицу княгини, когда она вспомнила день венчания. Она была так счастлива. Его добрый и нежный взгляд заглушил все страхи и сомнения. Она полюбила его с первого взгляда, с самой первой минуты. А иногда ей казалось, что раньше, что она видела его во сне, в своих мечтах. Да, он был именно тем, о ком она грезила в юности, принцем, красивым, умным, нежным, любимым. И с тех пор ничего не изменилось, она любила его так же, как и раньше, а может быть и гораздо больше, если это вообще было возможно.
– Да это же Лиза!
– Воскликнула Анна,
– Лиза!
– Крикнула Анна и стремительно подбежала к молоденькой девушке.
Екатерина Алексеевна посмотрела на молодую даму, стоявшую неподалеку. В глаза бросилась необычайная бледность, не успевшие высохнуть слезинки, руки, подрагивавшие от волнения. Княгиня медленно подошла к девушкам.
– Лиза, вы меня помните?
– Услышала Екатерина Алексеевна слова дочери.
– Конечно, Анна Романовна, - принужденно улыбнулась девушка. Она была явно смущена этой встречей. Она в растерянности переводила взгляд с Анны на княгиню и обратно,
– Маменька, это Лиза. Горчакова Елизавета Владимировна.
– Полагаю, Шувалова Елизавета Владимировна, - холодно произнесла княгиня, неодобрительно глядя на девушку. Ей давно хотелось посмотреть на эту девушку, хотелось увидеть ту, которая отвергла ее сына.
– Вы правильно полагаете, ваше высочество.
– Она смотрела на матушку Александра, вспоминая то, что он о ней рассказывал. Как же давно это было. У нее скоро будет внук, а она никогда об этом не узнает.
– Екатерина Алексеевна, - представилась ее высочество, продолжая холодно разглядывать девушку. Да, она и, правда, хороша. Но как она могла бросить Александра.
Анна разглядывала матушку с Лизой, понимая, что они чувствуют себя неловко. Анна уже стала жалеть, что окликнула Лизу.
– Как ты поживаешь? Не скучаешь по деревне?
– Спросила она девушку, желая разрядить обстановку. Анна совсем не злилась на нее за то, что она оставила Александра, так как была почти уверена, что к ее выбору приложил руку папенька.
– Все хорошо. Разве в Петербурге можно скучать.
– Тогда почему ты плакала?
– Только произнеся это, Анна тут же пожалела о своих словах.
Екатерина Алексеевна с упреком посмотрела на дочь.
– Вам показалось. Это все ветер.
– Конечно, - смутилась Анна.
В этот момент Лиза побледнела еще больше. Все последнее время она чувствовала чудовищное недомогание. Комок подступил к горлу, голова закружилась.
– Что с вами?
– Воскликнула Екатерина Алексеевна, - подхватив девушку за руку.
– Вам плохо?
Лиза посмотрела на княгиню, увидев в ее глазах неподдельное беспокойство. Она попыталась улыбнуться, чтобы успокоить Екатерину Алексеевну. "Александр был прав - его матушка очень хорошая и добрая женщина".
– Все хорошо. Ничего страшного.
– Где ваша карета, мы поможем вам дойти.
– О нет-нет, не нужно. Не хочу мешать вам.
– Что за глупости, - решительно проговорила княгиня.
– Вы нам совсем не мешаете. Или вы что думаете, мы оставим вас здесь в таком состоянии? Идемте.
Они медленно пошли к карете. Екатерина Алексеевна по-прежнему продолжала поддерживать девушку за руку. Анна тихонько шла рядом. Они шли, молча, каждая думала о чем-то своем. Когда они подошли к карете, Екатерина Алексеевна поправила шаль на Елизавете:
– В вашем положении вы должны беречь себя. Побольше отдыхайте. И в такую погоду старайтесь гулять поменьше, можете простудиться.