Шрифт:
ТЕКСТЫ ИЗ ОБЩИХ ТЕТРАДЕЙ
ОТ АВТОРА
Неделю я сидел на карантине. Что было можно я сделал дома на компьютере. А потом позвонил шефу, чтобы узнать, чем могу быть полезен на дистанционке. Меня ждало известие к которому я исподволь готовился. Ну вот, я безработный! Уволен я был мягко – до лета. Но то, как немногословен был мой начальник, подтолкнуло к мысли, что надо отпечатать и разослать резюме потенциальным работодателям. В принтере не было бумаги и я полез в ящик стола за новой пачкой. Бумаги не было и там. А значит завтра надо ехать покупать. Но откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня было не в моем характере. А запасливость, которую я приобрел в наследство от мамы, подсказывала, что если как следует поискать, бумага найдется, или я не ее сын.
Связку тетрадей оставил мой друг детства, с которым я учился в одной школе, а потом в институте, правда на разных факультетах. Детство и юность мы провели вместе. Но после окончания ВУЗа жизнь разбросала нас по стране, причем буквально по разные стороны обширной территории. Я был на одном конце страны, где вертолет, пролетая многие километры над безлюдной тайгой, забрасывал меня в подземный командный пункт. А он получал загар под палящим солнцем, среди песков, окружавших бетонную взлетную полосу военного аэродрома, через восемь часовых поясов от меня. Встретились мы много лет спустя в родном городе, где, выслужив пенсию, я получил по сертификату квартиру в военном доме. Зная, товарища, я удивился при встрече, что его военная карьера не сложилась. Отслужив два года, после получения офицерского звания, он уволился в запас. Чем он занимался на гражданке я не знал, а расспрашивать времени не представилось, потому что виделись мы редко. Он часто пропадал из города и мои телефонные звонки становились все реже и реже. И однажды он приехал попрощаться. По его словам он покидал страну и хотел оставить кое-что на хранение. Передав связку общих тетрадей, он предупредил, что я могу разрезать бечевку через пять лет, если он не вернется, чтобы забрать их.
Теперь у меня было время, чтобы почитать его записи. Не обремененный обязательствами, предлагаю потратить время, которое вы возможно проводите в салоне самолета, или как, я под карантином, чтобы вам было не скучно. Должен предупредить, что немного изменил текст, насколько позволяют мои не литературные навыки. И еще одно замечание. Все, что вы прочтете ниже, является фантазией автора и любые совпадения случайны.
ТЕТРАДЬ ПЕРВАЯ
ПО ПРИКАЗУ ПАРТИИ И ПРАВИТЕЛЬСТВА
Иногда кажется, что фильм начинается, когда в зале гаснет свет. Мы не думаем, что кто-то написал сценарий, нашел актеров, снимал сцены. Мы думаем об этом, когда фильм закончился, особенно, если он понравился.
Я начну с середины – в зале гаснет свет.
1980-й год, страна готовится к Олимпиаде. Я закончил девятый класс и еду через Москву к родственникам в маленький подмосковный город. Утренний рейс, и салон самолета загружен наполовину. На тех местах, где я лечу только один попутчик – пожилой седой мужчина с орденскими планками.
Закидывая на верхнюю полку пиджак, я пожалел, что в такую жару поехал в костюме. Это отец уговорил меня.
– Костюм – универсальная одежда, – сказал он. – Если хочешь, в костюме можно играть в футбол, а вот спортивная форма на деловой встрече будет смотреться не к месту.
Отец прочитал лекцию о том, как носить костюм. Когда допускается расстегнуть верхнюю пуговицу рубашки, и подо что подбирается цвет носков. Предупредил,
Встретив меня на улице, многие прошли бы мимо, и не обратили на меня никакого внимания. Среднего роста, среднего телосложения, я не обладал, по моему мнению никакими выдающимися способностями. То, что получалось у меня лучше, чем у других, достигалось легко без напряжения сил. И я думал, что просто к чему-то расположен от природы, а что-то мне не дано, и не расстраивался по этому поводу. Любая моя активность продолжалась до тех пор, пока мне было интересно. Когда становилось скучно, я легко переходил к чему-то более занимательному. Думаю в этом я не отличался от большинства своих сверстников.
Мои хаотические метания и интересы не напрягали родителей, до тех пор пока я не решил бросить тренировки в секции гимнастики, куда меня отвел отец. Тренер пришел к нам домой и долго разговаривал с отцом. У отца было качество, которое мне очень нравилось, он никогда не принимал в отношении меня скоропалительных решений. Если я что-то делал неправильно или если на меня кто-то жаловался, он брал паузу на размышление, и только потом вызывал на разговор. И в этот раз выдержав время, он стал объяснять мне, что его расстроило.
– Тренер говорит, что у тебя получается. Если ты не бросишь тренировки, ты сможешь достичь хороших результатов. В чем дело?
Я ответил:
– Мне было интересно, пока я тренировался на перекладине и брусьях, но как только начались занятия на ковре, и надо было тянуть носок как в балете, я охладел к этому виду спорта.
Это был первый раз, я думаю, когда отец разговаривал со мной по-взрослому:
– Пока ты еще мал, мы с мамой спокойно смотрим как ты выбираешь, что тебе интересно. Ты находишься в поиске и познаешь этот мир. Это нормально. Но жизнь бесконечна в своем разнообразии и ты можешь всю жизнь про-прыгать по «верхушкам», так никем не став в конце концов. Если ты хочешь взрослеть – учись выбирать из интересного то, что у тебя получается лучше всего. Трудно найти занятие на всю жизнь. Со временем люди меняют интересы и профессии – это не страшно. Подумай, не допускаешь ли ты ошибку, когда отказываешься так и не узнав самого главного. Ты съедаешь пенку с варенья, не добравшись и не попробовав самого вкусного. – Давай договоримся, что теперь в своих увлечениях ты будешь проходить больше половины пути, и достигать уровня выше среднего.
Когда я согласился, я не знал, что если прошел половину пути – трудно остановиться, по крайней мере для меня.
Мой попутчик посмотрел в глаза и улыбнулся. Я не смог удержаться и улыбнулся в ответ. В голове загорелась надпись – «хороший мужик». К пожилым людям, носящим ордена я отношусь по-особенному. Оба моих деда воевали. И по их рассказам я знаю, чем надо окропить землю, чтобы получить хотя бы один.
В конце войны один мой дед служил в штабе. И был адъютантом генерала интендантской службы. Он знал одного толкового офицера, который не удержался, зная, что списки награжденных не всегда тщательно проверяются, и вписал свою фамилию. Месяц спустя генерал Дигров заметил на груди подчиненного орден отечественной войны.
– Когда это ты успел отличиться? – строго спросил он.
До того как занять должность в интендантской службе, генерал был политработником, и его суровый нрав подчиненные знали. К тому же он был очень внимательным человеком. Его вопросы предполагали только однозначные и исчерпывающие ответы. Офицер откровенно объяснил, что война скоро закончится, многие заслужили боевые награды, а он в штабе ходит с «голой грудью». Генерал все понял и оценил откровенность подчиненного. Наказания не последовало. Вместо этого, провинившийся отправился на передовую отрабатывать орден. Дед потом узнал, что этот офицер участвовал в штурме Кенигсберга, и достойно сложил голову в боях за Пиллау.