По пути в Лету
Шрифт:
Тема спектакля (буду всё же называть это действо так) оказалась далеко не смешной. Но, повторюсь, по-моему, настоящая сатира очень редко выбирает смешные темы. Да, тема не смешная… В 2011 году чиновнику Минтранса Владимиру Макарову дали 13 лет лишения свободы за насильственные действия по отношению к собственной дочери Эли семи лет. Позже Мосгорсуд переквалифицировал действия Макарова на развратные и назначил пять лет за решёткой.
Но особое внимание Евгения Попова и Игоря Яркевича привлекло не само дело, а фигура психолога Лейлы Соколовой, экспертиза которой стала одним из главных аргументов
Процитирую одну из газет:
«…Второй уликой стало заключение сотрудницы Центра психолого-медико-социального сопровождения Лейлы Соколовой, которая посетила Элю в палате и посмотрела её рисунки. По мнению эксперта, «в изображении кошки фигурирует фаллический хвост с сильной штриховкой», а сам рисунок «выполнен в эмоционально неблагоприятном цвете (чёрный)». Далее психолог пишет, что «фигура девушки сексуализирована и выглядит обнажённой, прорисованы бёдра, талия и грудь». После такого анализа эксперт приходит к выводу, что если ребёнок в семь лет может различить гендерные особенности человека, то он вовлечён в сексуальные отношения».
Психологам, конечно, виднее. Но вскоре… Теперь цитата из анонса спектакля: «В Интернете появились скандальные откровенные фотографии полуобнажённой «экспертессы» Лейлы Соколовой с хлыстом, в костюме «садо-мазо», снятые на частных вечеринках, отчего возникли сильные подозрения, что все эти «неопровержимые» фаллические доказательства существуют лишь в её разнузданном эротическом воображении, а осуждение Макарова – ярчайший образец современного произвола и беспредела. «Экспертесса» тут же на всякий случай с работы уволилась, но бедный Владимир Макаров тем не менее сидел, сидит и будет сидеть, ибо тупая и косная «система» своих ошибок не признает никогда».
Персонажа Игоря Яркевича – «некогда скандального литератора, у которого уже несколько лет не выходят книги» – поразила эта многогранная женщина, и он решил, что влюбился в неё. За советом как быть, он обращается к «известному писателю, который может позволить себе поехать за границу», которого играет Евгений Попов. Тот флегматично отвечает: «Влюбились, ну так и женитесь».
Ещё не признавшись Лейле в своих чувствах, Игорь Яркевич начинает выбирать место для свадьбы, блюда для праздничного стола, составляет список приглашённых…
Отмечу, что действие происходит в конце 2011-го – начале 2012-го, которые остались в нашей памяти выборами в Думу и на пост президента страны, подъёмом протестного движения, усилением борьбы с педофилией и прочими пороками. И это создаёт яркий фон в общем-то частной переписки Яркевича и Попова.
Вот, к примеру, потенциальный жених решается пригласить на свадьбу миллиардера Прохорова, но в последний момент узнаёт, что Прохоров становится соперником «нацлидера» Путина в борьбе за президентское кресло. Яркевич приходит в отчаяние.
В его голове рождаются всё новые и новые идеи, фантазии, и он рассказывает о них старшему товарищу. Тот, умудрённый жизнью, путешествующий в это время по Северной Италии,
Однажды Яркевич признаётся, что Лейла Соколова напоминает ему Юдифь на картине Караваджо и начинает испытывать страх за свою жизнь. В приступе тоски он восклицает: «Ну почему она не похожа, скажем, на Суламифь?!» И тут же получает напоминание, что Суламифи было тринадцать лет…
Несчастный влюблённый доказывает, что он не педофил, и в доказательство своей чистоты заявляет, что готов сделать предложение хоть судье Боровковой (той, напомню, что в 2010–2011 годах щедро раздавала административные срока Удальцову, Льву Пономарёву, Немцову, Яшину, Дёмушкину, Тору).
И настоящим фарсом, но фарсом из реальности, в ткани спектакля звучит новость, которую истерзанный предсвадебной лихорадкой, осмыслением митингов на Болотной, Сахарова Яркевич передаёт в Северную Италию Попову: «Дуня Смирнова вышла за Чубайса».
Пересказывать представление у меня вряд ли получается, да это вряд ли вообще возможно, зная острый язык Евгения Попова, необычность писательского мышления Игоря Яркевича, в данном случае, правда, всячески отстранявшегося от этой необычности, старавшегося показать своего персонажа исправившимся, хорошим, этаким нормальным человеком в ненормальное время…
Я хочу сказать несколько о другом. Сатира делает выпуклым то, что мы хоть и замечаем, но на чём не особенно останавливаемся, двигаясь дальше в потоке новостей и явлений. Представление «Мы женимся на Лейле Соколовой» заставляет вернуться к событиям двух прошлых лет, посмотреть на них и на действующих там лиц пристальнее.
В зале много смеялись. Но смех был невесёлый. Так смеются не над собственно смешным, а над нелепым, глупым, лишним… Когда-то, в дни юности цивилизации, такой смех вызывали люди с физическим уродством, теперь – уродливые явления. Лейла Соколова, антигероиня дня полуторалетней давности, превратилась в сатирический персонаж. Надеюсь, недалеко ей и до имени нарицательного.
От Попова и Яркевича досталось многим. Да почти всем. И тем, кто на самом верху вертикали, и тем, кто пытается эту вертикаль обрушить, и тем, кто ничего не хочет и ни кем себе не считает… Может быть, в том числе и поэтому рукопись «Мы женимся…», часть которой была инсценирована в Театре «У Никитских ворот» пока не воплотилась в книгу. Наверняка, если она всё-таки будет издана, многие рассердятся. Что, кстати, обыкновенно в случае с сатирой.
Март 2013
Где бог отмщения?
На днях меня чуть не побили.
Вообще-то бьют меня, да и я бью, довольно часто. Но тут чуть не побили те, кого я считаю своими друзьями. И они меня считают другом… Впрочем, друзья ведь тоже дерутся…
В общем, сидели после рабочего дня, выпивали, разговаривали. Все по-своему недовольны жизнью, правительством, президентом. У всех чувство, что вот поверни Россию чуть-чуть в сторону, и она отклонится от огромного айсберга и двинется на всех парах к счастью.